– Это ее зовут так? – удивилась Ася.

Я сообразил, что это словечко вошло в моду не так давно, и пояснил без тени улыбки:

– Нет, это такой термин из феминистической литературы. Так говорят про людей, которые отказываются от деторождения для того, чтобы заниматься собственной жизнью. Child free, понимаешь?

– Это я п-понимаю. А как ее зовут?

Я надолго замолчал. Она терпеливо ждала.

– Нина, – наконец, пересилил я себя. И Ася сразу же догадалась, о ком речь.

– Понятно, – вздохнула она и снова закрыла лицо ладонью. – Я еще раньше видела, как вы друг на друга глазеете. Вот же вы…

– Да, – сокрушенно сказал я. – Точно. Эти самые.

– А т-теперь? Что ты собираешься делать?

– Не знаю, – честно признался я.

Она молчала – обиженная, печальная, растерянная, а я… Я радовался, как последняя скотина. Все было сказано, все трудные тайны, отягощавшие меня, были расчленены и поднесены Асе на блюдечке (Эльза не в счет – она вообще из другой оперы), и я с удовлетворением наблюдал, что она не подавилась этим знанием: не случилось ни истерики, ни слез, ни упреков… Впрочем, я всегда знал, что за внешней Асиной ранимостью скрывается устойчивый, флегматичный нрав. Она справится сама, а я получал шанс, оттолкнувшись от того дна, где находился сейчас, начать восхождение по новому витку наших отношений. Осталось только понять, зачем.

– Пожалуйста, не расстраивайся, – мягко сказал я. – Ты же вернулась. Это чудо. После этого ничего не имеет значения. Я наделал массу ошибок, я очень виноват, я придурок и мудак, это правда. Но теперь я… всегда буду с тобой. Если только ты этого захочешь.

– Н-не болтай, – сердито оборвала она меня. – Следи за дорогой.

– Хорошо, – вздохнул я в сотый, наверное, раз за этот день. – Но ты подумай над моим предложением… Можно еще малюсенький вопрос?

– Н-ну? – мрачно сказала она.

– Ты не будешь возражать, если мы заскочим ко мне домой? Я тоже, видишь, не по сезону одет… Это по пути, быстро.

Она молча пожала плечами. Видно, ей было все равно.

– Ася, – тихо позвал я, остановившись на светофоре.

Она молчала.

– Аська! – прикрикнул я на нее. Это возымело эффект: теперь она смотрела на меня круглыми глазами исподлобья.