– Ну, и?

– Вот это и будет распределением вероятности нашей запутанной квантовой системы. Пока ничего не происходит, вероятность того, что одному из наблюдателей попалось пиво или водка, будет один к одному. Как в ерше. И этот наблюдатель делает закономерный вывод о том, что он видит последствия распада ерша, который когда-то набодяжил бармен.

Теперь следи за руками. Допустим, ты уже настолько погрузился в экспериментальную работу, что устал и заснул пьяный. В это время я немножко замедляю время при помощи банальной теории относительности, и, грубо говоря, пересаживаюсь поближе к бармену – со своей стороны. Я ловлю кружки, которые летят ко мне же, сидящему дальше – только в будущем, и ставлю ловушку: кружки с пивом выливаю на пол, а кружки с водкой, не трогая, пропускаю дальше. Теперь к моменту измерения на моей стороне доходит только водка. Иными словами я, своим грубым воздействием, меняю распределение вероятности на своем конце. И вообще говоря, в этом нет ничего особенного, если не считать того, что из-за спутанности до тебя, бедолаги, теперь начинает доходить только обожаемое тобой пиво – хоть и общий поток кружек сократился в два раза. Волновая функция ерша на твоем конце коллапсировала в пиво, и, проснувшись, ты с удивлением обнаруживаешь, что в прошлом уже нет никакого ерша, а бармен наливает только пиво. Бинго! Твое прошлое изменилось.

– Да это же шулерство чистой воды.

– Ничего подобного! Если мы это проделываем в рамках многомировой теории, то все чисто. Прошлое в твоем мире изменилось за счет того, что в моем мире изменилось настоящее. Ну, и будущее заодно. Никакие законы сохранения не нарушены…

– Слушай, а можешь еще раз повторить для тупых?

– Ты охренел? Могу только сказать то же самое более академично. Раньше считалось, что измеряя состояние одного кванта в спутанной системе, мы автоматически заставляем волновую функцию другого принимать конкретное значение. А я показал теоретически… а теперь, клянусь, докажу экспериментально, как только этот самовар с говном вместо мозгов досчитает, – он раздраженно треснул по монитору ладонью, – что, изменяя каким-то образом волновую функцию одного спутанного кванта, мы влияем и на второй. И его состояние меняется. Дошло теперь?

– Ну и какая польза от этих твоих игр разума?

– Да вы все пизданулись, что ли?! Чего вам всем пользу-то нужно выковырять из фундаментальной науки? Польза в том, что теперь мы точно знаем: прошлое в нашем мире не статично, его можно изменить – пусть за счет другого мира. Точнее, наоборот – прошлое в другом мире можно изменить за счет будущего нашего мира… И когда-нибудь мы научимся его менять по своему, блядь, желанию и прихоти. Тебе мало?

Его глаза возбужденно горели.

– А какое тебе дело до других миров? Ты-то в этом живешь. Вот, допустим, сделаешь ты так, чтобы в том мире Гитлера в прошлом убили, и войны не было. Тебе-то какая польза?

– Во-первых, с точки зрения абстрактного гуманизма, Гитлера будет полезно прихлопнуть где угодно. А во-вторых, мне нет дела до Гитлера. Не забывай, что в том мире тоже живу я. И представь, что у меня в том мире умер любимый щенок, и это разбило мне сердце. Неужели я здесь не помогу самому себе там, если в силах воскресить его? Ясна идея?

Он замолчал, запустив пятерню в бороду.

– Но вообще ты прав. Все это работает на каких-нибудь сраных фотонах. А вот щенок там, или хотя бы Гитлер… это такие энергии нужны, мама не горюй…

– Ты не переживай, – успокоил его я. – Если говорить об условном щенке, то проще завести нового. И оживить его при помощи методов социальной инженерии. Тоже неплохой способ менять прошлое.

– Это как?

– Ну, сам только что говорил, что если все вокруг будут верить, что мой… ребенок от Эльзы, то так оно и будет. Читал про Магаданский опыт группы Мануйло-Воображенского?

– Первый раз слышу.

– Стыдоба. Они взяли кучу зеков – достаточно большую, чтобы там каждый не был знаком с каждым, и попросили их выполнять какую-то работу, требующую относительно сложного взаимодействия. Примерно как на конвейере, только с бóльшим количеством связей. При этом в общении между собой их не ограничивали. Через недельку такой работы они исключили из процесса одного участника. Допустим, Васю. Просто перевели в другой барак. При этом Васина работа исправно выполнялась самими экспериментаторами, то есть нужные детали, за которые отвечал Вася, незаметно передавались другим участникам в нужное время и в нужном месте. И что ты думаешь? Через несколько дней они опросили оставшихся и выяснили, что исчезновения Васи никто не заметил. Более того, некоторые утверждали, что много раз встречали Васю, говорили с ним и даже стреляли у него папиросы. Нормально, да? То есть мифического Васю воспринимали только по той якобы работе, которую он делал, и которая была важна для других, а все остальные Васины черты додумывали сами. Ты не находишь, что такой способ воскресить щенка гораздо проще?

– Да, – медленно произнес Стасик, явно думая о своем. – Так тоже неплохо. А ты, собственно, чего хотел-то?