В здании царила кладбищенская тишина. Создавалось впечатление, что сослуживцы Эльдара дружно решили не приходить на работу по случаю пятничного дня. А может, наоборот, все, как один, сорвались с места и умчали на оперативное задание. Как бы то ни было, пока мы шли по длинным коридорам, отделанным скучными декоративными панелями, нам на встречу не попалось ни единой живой души. Равно как и мертвой. Когда я поинтересовался у Эльдара, почему тут так пусто, он развел руками, будто извиняясь за то, что лишил меня возможности полюбоваться на настоящих бойцов невидимого фронта:
– Боюсь, сейчас обеденное время. Мы задержались, а тут начинают работать рано… И обедать, соответственно, тоже.
– Тебе наругают за опоздание? – посочувствовал ему я.
– Нет, я же стажер, у меня свободный график, потому что я должен учиться. Не волнуйтесь за меня. Мы пришли, вот мой office.
Он отпер ключом дверь без номера, такую же, как и все остальные двери в этом заведении, и мы оказались в прелюбопытном месте. Окон в комнате не было; стены были сплошь утыканы пирамидальными выступами из темного материала, угрожающе направленными остриями мне навстречу. Здесь работали, по-видимому, двое, если судить по скудной обстановке. Стол напротив двери ничем не выделялся на фоне миллионов своих канцелярских товарищей: обычный предмет бюрократической мебели из облезлой волокнистой плиты, заваленный не менее волокнистыми папками и всякой писчебумажной мелочью. А вот второй стол выглядел куда как внушительней. Это был даже не стол, а какой-то футуристический снаряд, состоящий из глубокого кресла, похожего на гоночное, полукруглой столешницы из полированного металла и множества экранов, подвешенных на штангах там и тут. Примерно так же в фильмах 90-х выглядели рабочие места сумасшедших газонокосильщиков, собирающихся под действием психостимуляторов поработить планетарную телефонную сеть. Рядом с загадочной конструкцией возвышались электрические шкафы и стойки с компьютерной требухой. Не скрою, я был впечатлен.
Эльдар с гордостью обвел рукой помещение:
– Вот здесь, – он показал на письменный стол, – находится мой руководитель. Очень заслуженный сотрудник, старой еще закалки. Тоже работает с данными, но предпочитает, э-э-э… бумажные носители. А вот это – мой инструментарий. Отсюда я слежу за тем, что происходит в Сети.
– Послушай, – сказал я. – До меня уже дошло, что ты способный парень. И здесь, видимо, тебя очень ценят, раз доверили такую технику. Но за что именно? Что ты умеешь такого особенного?
– Видите ли, – скромно улыбнулся он, – я знаю, где искать.
– В смысле?
– Ну, понимаете, – пустился Эльдар в объяснения, – не секрет, что каждый человек оставляет массу следов в электронном пространстве. Вы и сами это знаете, верно? Но вы даже представить себе не можете, какой это объем информации. Каждый день – тысячи точек геолокации, сотни лайков в соцсетях, мегабайты ничего не значащих смайликов и картинок в мессенджерах. Часы бессмысленных телефонных разговоров, наполненных пустыми междометиями, имеющими ценность только для того, к кому они обращены. А еще почтовые ящики, переполненные спамом, электронные платежи, технические данные со смартфонов, да мало ли всего… И это все – каждый день для каждого из вас. Все это, конечно, тщательно фиксируется, но как это все расшифровать и изучить? Надо посадить на каждого человека целый взвод экспертов только для того, чтобы понять, есть ли хоть что-то полезное во всем этом мусоре. А я, как говорил вам недавно, умею хорошо расставлять приоритеты. Если возникает потребность быстро разобраться в какой-то конкретной истории и выудить из информационного хаоса полезные данные, то это поручают мне. Сначала, конечно, не доверяли, но сейчас уже привыкли.
– Я так и не понял, как это у тебя получается?
– Сам не знаю, – смущенно произнес он. – Я беру файлы, расшифровки, прокручиваю их перед собой… И глаза сами находят то, что важно. Всю шелуху я игнорирую, пропускаю мимо сознания.
– Так это, значит, и есть твой дар? Вроде интуиции?
– Ну да. Конечно, никакая это не интуиция, а особенность восприятия. На мне тут даже одна аспирантка диссертацию хочет делать. Пытается меня изучать. Тесты приносит, зовет энцефалограмму снять…
Я вздрогнул при слове «аспирантка», но виду не подал.
– А можешь показать?
– Конечно! Желаете про кого-то что-то узнать?
Мне пришла в голову интересная мысль.
– Да. Про меня. Сможешь?