Она переводит взгляд на меня и, широко улыбнувшись, раскрывает свои объятия:

— Ну привет, козявка!

С подругой мне повезло. Такие умеют дружить по-настоящему. Не завидуя и не предавая.

Обнимаемся и чмокаем друг друга в щеку. Не знаю, как выгляжу я в ее глазах, но с Сонькой явно что-то произошло. Слишком ухоженная и счастливая. Новая сумка, туфли. Волосы перекрасила, добавив красных прядей. Кофточку модную купила. Да и шорты эти я у нее раньше не видела.

— Быстро ты вывела неудачный перманентный макияж, — замечаю я, впуская ее в квартиру.

— Забудь! — Машет она рукой, снимает туфли и, оставив сумку на этажерке, достает из нее новый смартфон в блестящем чехле.

— Ты что, богатого папика нашла? — предполагаю я.

— Глупостей не говори. Ты же знаешь мое отношение к романам. Пять сек. Отвечу. — Быстро тапает ногтями по сенсору, отправляет сообщение и здоровается с вышедшей из кухни мамой: — Здрасте еще раз, Лизавет Геннадьевна!

— Отлично выглядишь, Софья! — делает ей искренний и уместный комплимент мама.

— Спасибо! — Подруга убирает смартфон в сумочку и, не дожидаясь приглашения, дефилирует в мою комнату. — Работу сменила. Нервотрепки нет, зарплата есть. Стыдно плохо выглядеть.

— Мам, мы поболтаем, — предупреждаю я, закрывая за нами дверь.

Я и правда прекрасно знаю отношение Соньки к романам. Когда-то все было иначе. У нее, как и у меня, были планы, цели, мечты и желание подарить себя тому единственному, который достанет ей звезду с неба. Все это было растоптано в наш школьный выпускной. Мне пришлось уйти с бала раньше, потому что бабушка плохо себя чувствовала. Я не могла веселиться, зная, что родной человек доставлен на «скорой» в больницу и лежит там под капельницей. А Сонька осталась…

До сих пор думаю, что была бы я с ней — и перепивший Димка Волков, который бегал за ней последние два года, не затащил бы ее в туалет. Ему дали четыре года, а ей досталось изувеченное восприятие мужчин.

Ее реакция на Тимура Беркутова — исключительный автомат. Она не подпустит к себе никого противоположного пола. Со стороны будет восхищаться, чуточку мечтать, но не позволит к себе даже прикоснуться. Потому и заметалась, когда с майором столкнулась. А потом сжалась вся, когда тот ее еще и за плечи схватил. Не удивлюсь, если сердце в груди так и трепыхается от страха.

— И где мы пропадали? — вкрадчиво спрашивает она, заваливаясь на мою кровать.

— Расскажи лучше, где твой макияж, из-за которого мне пришлось взять на себя твою смену и попасть в настоящую задницу? — Я скрещиваю руки на груди, сердито косясь на подругу.

— На тебе платье за пятьсот баксов. Мне б такую задницу, — усмехается она, лопнув пузырь жвачки. — Короче… — Садится в позе лотоса и честно признается: — Не было никакого макияжа.

— Я уже догадалась.

— Не злись, Рин. — Складывает ладони как в молитве и дует губки. — У меня было собеседование. Я не могла его пропустить.

— Правду сказать тоже не могла?