– То есть, ты приехала, чтобы сказать мне все это и уйти?

– Да. И позвать тебя со мной.

– Куда?

– Мне все равно, – пожала плечами Ева. – У меня есть машина, которая проедет везде, и нет цели. Полночь мне безразлична.

– Моя семья ожидает, что я останусь здесь.

– Правда?

Что ж, для того, кто не понимал эмоциональные связи с другими людьми, она порой бывала на удивление проницательна. А ведь действительно, кому он так уж нужен здесь в полночь? Никто, кроме него, не пришел один. Даже Александра, которой будет чем заняться.

Так что выбор оказался не таким уж плохим – не портить другим настроение своей мрачной физиономией, а сорваться в ночь, и не важно, куда. Потому что впервые за много лет его ничто не держит, он никому не обязан и по-настоящему свободен.

Ян набрал быстрое сообщение сестре, потому что при их образе жизни совсем уж неожиданное исчезновение было бы свинством, и взял из холодильника бутылку шампанского – Пашка подготовился так, будто собирался принимать тут эскадрон гусар, отсутствие одной бутылки его планов не собьет. А традиции есть традиции – пусть даже с одной бутылкой, без бокалов, так правильней, что ли.

– Поехали, – он кивнул на дверь, которая из кухни вела сразу на задний двор, оттуда можно было пройти к парковке.

– Не боишься впервые за много лет встретить Новый год не так, как нужно?

– Наоборот: кажется, так, как нужно, я встречаю его только сейчас.

Александра знала, что это необходимо сделать. Желания у нее не будет никогда, тут только и остается, что подобрать наиболее подходящий момент, и момент этот – сегодня. Потому что не зря ведь говорят, что не стоит тянуть с собой старые беды в новый год. И потому, что Михаил Эйлер неожиданно прибыл на семейное торжество вполне адекватным.

Он быстро устал от праздничной суеты и потребовал, чтобы его оставили одного. Александра застала его в комнате, которая когда-то была его рабочим кабинетом, а теперь Павел обустроил здесь библиотеку.

– Чего тебе? – буркнул Михаил, заметив ее. – Опять из могилы вылезла? Да сколько ж можно уже!

Чего-то подобного Александра как раз ожидала, она к этому привыкла. Она не слушала его ворчание, она просто смотрела на него – и признавала, что Андрей не пытался ею манипулировать, он сказал ей правду. И про то, что ее отец все эти годы не давал себе покоя, наказывая себя строже, чем она смогла бы – и захотела бы – наказать его. И про то, что Михаилу Эйлеру осталось недолго.

Изменить это она уже не сможет. Ей только и остается, что выбрать: сколько еще она готова тащить этот груз?

– Мы с Яном всегда выводили тебя быстрее, чем Пашка и Нина, помнишь? Они были хорошие дети. А мы могли разогнать тебя от недовольно изогнутой брови до диких воплей за полторы минуты. Я сделаю это снова. Я тебя сегодня прощаю.

– Мне не нужно прощение всяких зомби!

– Это понятно. Но тебе все равно придется узнать: я не держу на тебя зла. Не потому, что ты был прав или желал мне добра – да ты облажался с самого начала. Но это уже изменить нельзя, для нас все сложилось именно так. Я не злюсь. Я тебя не ненавижу. Я считаю, что ты получил достаточно – или даже больше, чем достаточно. Именно ты сделал меня такой, какая я есть, и за это я тебе даже благодарна.