— Ерлан! Сможешь со стороны поля незаметно подобраться к часовому и снять его?

Лицо казаха расплылось в улыбке.

— Сделаю.

— На мне пулемёт и палатка со спящими фрицами. Исаев, Сливко, Коровин. Ваша задача первыми выстрелами снять двоих часовых с нашей стороны. Делать надо быстро и мотать отсюда. Вдруг какая-нибудь часть расположилась неподалёку. Промедлим, поджарят нас прямо в мундирах. После стрельбы сразу добить раненых фрицев. В живых не оставлять. Ерлан начинает. Свистнешь.

Всё пошло не совсем так, как задумывалось. Пленные сами решили освободиться и напали на часовых. Непредусмотренная неожиданность. Ладно бы в процессе освобождения, а то ведь до начала операции. Карты спутали. Ерлан всё же сумел снять своего, а парни с трудом выловили одного из двух. Мишка двумя очередями причесал палатку, заодно заставив залечь на землю пленных. Раненых немцев добили. Дальше работали в темпе. Пленные не все согласились идти с отрядом. Двое решили выбираться самостоятельно. Хозяин — барин. Остальные, раненых не было, но трое погибли, присоединились к отряду. Двигались на юго-восток быстрым шагом. Ерлан находился в арьергарде. С его ночным зрением, самое то. Привал устроили в лесу. Мишка выставил дозор из двух бойцов первого состава, которых сменят через два часа другие двое. Бывших пленных заставили спать, хотя они, возбуждённые схваткой и бегом, никак не желали угомониться.

Мишка проснулся, но глаза открыть не успел, услышал тихий разговор двух бойцов.

— Разжалованный, наверно. Животик наесть можно лишь при штабе.

— Он может из врагов народа, вот и разжалованный.

— Спроси у него. Мне вот всё равно, кто он. А Ерлан говорил, с пулемёта он несколько десятков фашистов покосил, а потом пленных вон освободили. Немцев побили, а у нас без потерь. Ты вспомни, что в первые дни было! В атаку поднимемся, а по нам пулемёты. Три дня боя и от батальона меньше взвода. А тут, сколько немцев концы отдали, а у нас все целёхенькие.

— Ты прав, Костя, лучше с ним, с непонятным, чем с понятными командирами.

«Исаев с Ильёй Стельновым. Лестно. Знали бы вы, каким неуклюжим я был. Самому смешно. Эх, видели бы сейчас меня папа с мамой. Гордились бы. Их сын — командир отряда! Громит немцев в их тылу, рискует жизнью, приносит пользу стране и получает от этого удовольствие».

Мишка решительно поднялся. Построил отряд. Оглядел бойцов и выбрал самого высокого, лет двадцати, парня.

— Фамилия? Из какой части? Как попали в плен?

— Красноармеец Басюк. Мы все из отдельного артиллерийского дивизиона. Стояли до последнего снаряда. Когда Минск пал, начали отход. А с пушками далеко не уйдёшь. Капитан приказал пушки испортить прицелы снять. Вот только погиб капитан, а мы пока с пушками возились, далеко от отступающих частей отстали. Немцы взяли нас в кольцо, когда отдыхали. Кого убили, а остальных в плен взяли. Патронов тоже не осталось, чем защищаться?

— А те двое не ваши? Которые с нами не пошли?

— Тех немцы позже к нам присоединили. Их четверо было, из кавалерии.

— Стало быть, ночью погиб один ваш и двое кавалеристов?

Басюк согласно кивнул и вздохнул.

Оружия хватало на всех, а вот с патронами было плохо. С продовольствием ещё хуже.

Мишка определил приблизительное местоположение на карте.