— Наливай уже, — смущенно улыбаюсь я, и Соболев именно в этот момент замирает на мне взглядом. Так нежно смотрит, так трепетно.

— Пробуй, — настоятельно требует он, ожидая вердикта. Я делаю глоток горячего напитка, и в горле моментально отдает вязкостью, а еще немного горчит. Кажется, переборщил с перцем. Но говорить об этом я, конечно, не буду. Старания нужно поощрять.

— Вкусно, — киваю, и вновь устремляю взгляд к небу.

— А мне кажется, горьковато. К черту кухню! В следующий раз, возьму просто вино. — Бурчит парень, и я невольно усмехаюсь. До жути мило. Кажется, будто бы я сплю. Может, и правда сплю. Теперь главное не проснуться, побыть еще немного в этой ночной магии.

Мы сидим близко на теплом тостом покрывале, соприкасаясь плечами. Ветер напевает свою песенку, а маленькие ночные бабочки парят в воздухе. В небе мерцают звезды, и я задумываюсь о том, есть ли за пределами нашей галактики жизнь.

Кирилл рассказывает всякие астрономические штуки, откуда только знает столько. Показывает вдаль, пытаясь найти разные созвездия. Горячий глинтвейн согревает, а молочный шоколад придает этому вечеру какую-то нереальную сладость. Мысли блуждают, просыпается странное желание, от которого я, как не старалась, не могу отмахнуться.

Боковым зрением нет-нет поглядываю в сторону Соболева, отмечая про себя, что у него чертовски притягательные губы. Если это все же сон, я бы хотела, коснуться его губ. Хоть мимолетно, но лучше так, чем вообще ничего.

— Знаешь, — делаю глоток напитка, грея о железную кружку руки. — Мне всегда интересно было, что случилось в тот день с Аленкой. Помнишь, в пятом… или в шестом? В каком мы были классе?

— Аленка? — задумчиво тянет Кирилл, откусывая шоколадку. — Точно, которая с лестницы упала. Что это вдруг про нее вспомнила?

— Да просто, не знаю, честно, — пожимаю плечами. Поворачиваюсь к нему, но не полностью, осмелела явно. Видимо нотки вина дали свое.

— Ну… я всего лишь сказал ей, что видел, как она подкинула тебе кошелек. И если не сознается сама, то это сделаю я. Она побежала за мной, встала спиной к лестнице и начала умолять не сдавать ее. Выглядела так глупо.

— Серьезно? — восклицаю удивленно, и Соболев в этот момент тоже поворачивается ко мне частью тела. Взгляд такой глубокий, но такой теплый, как летнее море в штиль. Протянуть бы руку, прикоснуться к манящим зеленым волнам.

— Что выглядела глупо?

— Нет, в смысле, ты видел, как она подкинула мне кошелек? Правда?

— Даже если бы и не видел, все равно бы не поверил. Ты не такая. Слишком правильная. — Мягко произносит Соболев. Порыв ветра пробегается по моим волосам, и прядь падает на нос. Хочу убрать ее, но Кирилл меня опережает. Дотрагивается легонько и заботливо заправляет за ушко.

В это мгновенье, мы оказываемся так близко, нереально близко. Его дыхание до чертиков горячее. И смотрит Кирилл как-то по-особому. На физическом уровне это ощущаю. Сердце начинает колотить, прыгает, словно баскетбольный мячик. Между нами возникла неловкая пауза. Глубокая, волнующая, и полная желаний. По крайне, мере моих. Хочу большего. Однозначно. Помутнение какое-то.

— Закрой глаза, — решаюсь на то, на что бы никогда не решилась раньше. Но раз мы здесь вдвоем под этим чарующим черным небом, почему бы не дать волю своим желаниям.

— Ладно, — шепчет Кирилл и выполняет мою просьбу. Я всматриваюсь в лицо парня, которого знала еще мальчишкой. Замираю на его густых и длинных ресницах, такие темные, но такие красивые. Скольжу вниз и не понимаю, что со мной. Внутри просто искрит все. Так манит. Страшно сделать шаг. Страшно упасть в пропасть. В пропасть под названием — Кирилл.

Но я перечеркиваю все, закрываю глаза и наклоняюсь к Соболеву. Перестаю понимать, что делаю. Касаюсь легонько его губ, так по-детски, совсем невинно. Это больше походит на легкий чмок, чем на поцелуй двух взрослых людей. Жду какой-то реакции. Неловко так становится. Внизу живота обхватывает теплом, сердце бьется в бешеной конвульсии. Но ничего не происходит. Кирилл не отвечает. И у меня все падает, разлетается вдребезги. Отстраняюсь моментально. Теряюсь, как будто совершила самую большую в мире ошибку. Хочу отвернуться, потому что глаза наполняются неприятным содержимым. Однако Кирилл не дает этого сделать. Кладет внезапно мне руку на шею, и вновь притягивает к себе.

— Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал, — шепчет почти мне в губы нежным голосом Соболев, смущая до чертиков. — Что Арина Стрельцова сама меня поцелует, я бы ни за что не поверил.