Присоединились и девочки. Всем без исключения тоскливо было в этом доме и жутко. В желто-оранжевый уют абажура выдвинули обеденный стол — декорации те же, а вот действующие лица… одних уж нет, а те далече. Впрочем, Любовь свою в ту далекую (так казалось: годы прошли, жизнь прошла), в ту далекую пятницу он еще не знал.

— Анатоль заговорил, — объявил Саня для всех и уловил общее жадное движение к себе, к своим словам. Возгласы:

— Что он сказал? Что? Что? Что?

— То, что мы и предполагали: Печерскую он не убивал.

— И ты ему веришь? — спросила Юля, а Настя воскликнула:

— А Любашу?

— Верю. На второй вопрос отвечу позже. Дело в том…

— Я бы попросил вас! — начал Владимир со скрытой яростью.

— Да, Владимир, да! Он стрелял в свой кошмар, он признался.

— Больше меня ничего не интересует. — Владимир откинулся на спинку стула, ушел из круга света в свое одиночество, полузакрыл глаза.

— Верю, — повторил Саня. — Но не в его версию. Немотивированную, фантастическую даже. Он считает, что этот пресловутый «мужчина в тумане» не существует в натуре. Его выдумал Генрих.

— Зачем? — изумилась Настя.

— Чтобы отвлечь следствие от собственной роли.

— Какой роли?

— Убийцы.

В остолбеневшей паузе тебя Май заметила ворчливо:

— Нашего идиота постоянно заносит. Сколько его знаю.

— Это что же? — заговорила Настя агрессивно. — С больной головы на здоровую валит?

Простит она своего возлюбленного, не иначе.

— Настенька, он же застал Генриха наедине с убитой — ну что б ты на его месте подумала? Знаете, — добавил Саня нерешительно, — я ему на секунду почти поверил.