У 13-летнего Алекса обнаружили агрессивную форму рака. Я начала работать с мальчиком и его матерью вскоре после постановки диагноза. Мать воспитывала его в одиночку и больше всего на свете тревожилась о здоровье и благополучии сына. Доктора выражали опасения, что долго Алекс не проживет. Такой прогноз всегда звучит трагично, но когда дело касается ребенка, то это просто ужасно. Мать Алекса имела привычку искать во всем позитив. Она отказывалась произносить слово «рак» и называла болезнь словом «это». Когда Алекс пытался поговорить с ней о своем состоянии, мать тут же превращалась в Поллианну[36]. Она твердила, что надо мыслить позитивно, настаивала, что он справится, и меняла тему на что-нибудь более жизнерадостное, например на телешоу или на солнышко за окном. Когда на наших встречах мы обсуждали обследования, она постоянно приговаривала: «Но мы надеемся на лучшее, и у нас все получится!», после чего смотрела на Алекса с вымученной улыбкой. Казалось, мать умоляла его о подтверждении. Было очевидно, что она очень страдала и включала отрицание как защитный механизм.
Шли месяцы, прогноз Алекса ухудшался, а оптимизм матери лишь усиливался. У сына не осталось никакой возможности обсуждать с ней свою болезнь, и это явно отдалило их друг от друга. Он с трудом изображал для матери храбрость во время процедур. Необходимость быть радостным истощала его, он делился своими чувствами на сессиях. Мы проживали его горе, обсуждали страхи. Мне бы очень хотелось, чтобы мать Алекса разделила эти моменты с ним. Конечно, она делала все, что было в ее силах. Эта женщина выполняла то, что окружающие советовали ей всю жизнь: думала позитивно, манифестировала желаемый результат и отслеживала любые негативные мысли. Алекс тем временем был напуган и одинок.
Алекс умер и стал одним из множества людей с раком, кто пытался выжить и не смог. Он не был виноват в своей болезни, и целый океан позитивного мышления ничего бы не изменил. Мать, понятное дело, была в отчаянии. Честно говоря, я иногда думаю, что неутомимые поиски позитива помешали ей начать процесс горевания вместе с Алексом и не позволили разделить с ним последние моменты его жизни. Она была настолько занята созданием счастливых установок и позитивных образов, что не видела человека, который был прямо перед ней, — собственного сына. Из-за этого и самому Алексу было очень тяжело уходить. Я знаю, что он был сильно напуган, но не хотел, чтобы мать думала, будто он оставил надежду. Если бы матери удалось провести с сыном последние моменты его жизни по-настоящему, это не облегчило бы травму потери ребенка, но, как мне кажется, смягчило бы шок. А этот шок накрыл ее, когда в конце концов пришлось признать тот факт, что ее мысли были далеки от реальности. Теперь же никакое позитивное мышление было не в силах помочь.
Новый позитивный дискурс гласит, что если вы едите правильные продукты, занимаетесь зарядкой, мыслите позитивно, медитируете и пьете достаточно воды, то никогда не заболеете. Здоровье стали автоматически определять как отсутствие болезни и приняли за аксиому, что «все болезни от нервов». Однако если эта версия здорового образа жизни и применима, то лишь к привилегированным социальным группам и к людям без инвалидности, а груз ответственности возложен целиком на человека. В этой картине мира здоровье предназначено тем, кто его заработал собственным трудом. Именно поэтому людям все больше хочется знать, как негативные мысли и эмоциональные страдания приводят к физическим недугам.
Мы точно знаем, что связь между умом и телом существует. Высокий уровень стресса, согласно исследованиям, приводит к нарушениям в иммунной системе и повышает риск заболеваний[37]. Позитивные эмоции и оптимистичный настрой играют важную роль в нормализации кровяного давления и предотвращении сердечно-сосудистых заболеваний. Чем чаще человек испытывает приятные эмоции, тем быстрее он восстанавливается и тем выше его шансы выжить. Нет сомнений, что более радостные люди легче сохраняют здоровье, а если болеют — легче выздоравливают. Нам также известно, что жизнеутверждающий подход может помочь пациенту справиться с симптомами, однако заявления о том, что позитивное мышление исцеляет от любого недуга, крайне преувеличены, а в ряде случаев совершенно ни на чем не основаны. Позитивное мышление — это не лекарство от всех болезней, а лишь один из инструментов, эффективность которого весьма ограничена.
Токсичный позитив пробрался во всех уголки системы здравоохранения. Он влияет на выбор терапии, на ведение пациентов врачами и на то, как общество обсуждает различные болезни. Не в меру позитивные люди могут пренебречь покупкой медицинской страховки — они уверены, что все и так будет отлично. Люди, верящие в «закон притяжения», могут пропускать визиты к врачу и не следовать его рекомендациям, потому что тот высказал правдивый, но не очень позитивный прогноз, что, в свою очередь, ухудшает течение болезни и может даже привести к смерти[38]. Друзья и родственники, которых тяготит «негативная» атмосфера, могут исключить из круга общения больного человека, потому что, по их мнению, он загрязняет их энергетику и даже может передать им свою болезнь. Токсичный позитив в вопросах здоровья обрекает людей на изоляцию, непонимание и в конечном счете снижает шансы на удачный исход.
В здравоохранении токсичная позитивность проявляется в трех ключевых сферах: среди специалистов, среди самих пациентов и в отношении общества к болезням. Большинство медиков искренне хотят помогать людям, но нередко из-за токсичного позитива не только оставляют пациентов без поддержки, но и причиняют им вред. Так вышло с моим клиентом Алексом. История вполне типичная: новый врач берется вести пациента и, вероятно руководствуясь огромным желанием облегчить его состояние, обещает много того, что отнюдь не гарантировано. Идут обследования, приемы, лабораторные тесты. На фоне ожидания выздоровления растет воодушевление, но иногда лечение не срабатывает. Весь оптимизм разлетается вдребезги, и пациенту остается лишь собирать осколки и пытаться снова составить из них свою мотивацию. Многие из моих клиентов с хроническими заболеваниями говорят, что сознательно перестали доверять оптимистичным врачам, готовясь к неизбежному ухудшению. Они просто не переживут еще одного предательства.
Медики часто прописывают позитивность как лечение самых разных заболеваний. Кто-то говорит пациенту: «Просто верьте в лучшее, и все пройдет». Кто-то дает напутствие перед хирургической операцией: «Вам не о чем беспокоиться». Конечно, за этим стоит благое намерение подбодрить человека, но в итоге пациент чувствует, что его не слышат и не понимают. Кроме того, врачи могут распространять токсичный позитив и отрицать реальное положение дел просто потому, что им так проще работать. Успокоенный и радостный пациент, как правило, менее требователен, не жалуется, не задает вопросов. Однако, проникшись оптимизмом, человек может недооценить свое состояние и составить неверное представление о болезни. Многие исследователи считают, что токсичный позитив в здравоохранении неэтичен и даже опасен. Он дает пациенту ложные надежды, лишает его врачебной поддержки, а в ряде случаев даже приводит к тому, что пациент, ошибочно уверенный в хорошем прогнозе, принимает необоснованные решения о своем здоровье.
В среде людей с хроническими заболеваниями токсичный позитив также цветет пышным цветом. Пациенты стыдят и обвиняют друг друга в том, что недостаточно стараются, и чувствуют постоянную необходимость выглядеть сильными и жизнерадостными. Социальные сети переполнены историями о людях, победивших болезнь несгибаемым жизнелюбием, а когда кто-то выражает сомнение в таком способе лечения, его обвиняют в негативном настрое. С другой стороны, за время работы я заметила, что людям с незаметными глазу симптомами страшно показаться чересчур веселыми: окружающие и без того сомневаются, что их заболевание реально. Но если выглядишь слишком унылым, то, значит, плохо стараешься и даешь слабину. Пациенты оказываются между молотом и наковальней.
Наконец, посмотрим, какие слова наше общество использует для обсуждения болезней. При тяжелых заболеваниях, таких как рак, человек «сражается» с болезнью. Если он «побеждает», его называют героем. А если кто-то «сдается», то мы подразумеваем, что он просто сплоховал, не собрался с силами. Людям с инвалидностью, например тем, кто передвигается на инвалидном кресле, необходимо играть роль круглосуточных вдохновителей и мотиваторов. На мероприятиях по сбору средств все увешано воздушными шариками, ленточками и призами, а о заболеваниях говорится исключительно в черно-белых тонах: вот кто-то болел, а вот уже здоров. При этом люди стараются не обсуждать симптомы, космическую стоимость лечения, изоляцию и одиночество. Мы считаем своим долгом приукрасить буквально каждый аспект болезни. Полагается побеждать ее легко и с улыбкой.
Однако реальность такова, что примерно 133 миллиона американцев живут с той или иной неизлечимой[39] или хронической болезнью[40]. Количество людей с инвалидностью оценивается в 61 миллион. Эти люди, вероятно, никогда не будут соответствовать привычному представлению о здоровье и благополучии. Им никогда не полегчает. Неужели все они просто негативно настроены? Плохо стараются? Притянули болезнь плохими мыслями? Полная чушь.
Благополучие важнее позитивного мышления
Научные работы, посвященные эффективности позитивного мышления при лечении, грешат весьма низким качеством. Что нам точно известно — так это корреляция между оптимизмом и более благоприятными исходами заболеваний. Исследования показывают, что позитивный настрой ассоциирован со снижением смертности, нормализацией физиологических показателей, более быстрым выздоровлением при некоторых заболеваниях, а также с улучшением иммунного ответа[41]. И тем не менее мы не можем утверждать, что счастье всегда приводит к хорошему здоровью: ученым не удалось установить, что из этих двух факторов является причиной, а что — следствием[42]. Иными словами, возможно, что у человека с повышенным эмоциональным фоном просто лучше работает иммунная система, он редко болеет, и это, в свою очередь, подкрепляет хорошее настроение. С другой стороны, человек, страдающий от болезни, может часто грустить и тревожиться из-за хлопот, связанных с его медицинским статусом. Оптимизм делает людей здоровее или отсутствие болезни делает их оптимистичнее? Этого мы не знаем.
Разумеется, стресс негативно воздействует на организм, но это еще не значит, что непрерывный позитив, манифестации и аффирмации гарантируют крепкое здоровье. Вы наверняка знаете человека, который искрился позитивом, но заболел или даже скончался. С другой стороны, все мы можем припомнить какого-нибудь пессимиста, который принципиально не ест овощей, но при этом здоровее некуда. Управление стрессом и самовнушение не гарантируют здоровья, потому что на самочувствие влияет целый комплекс факторов и к простой формуле его не сведешь.
Позитивное мышление — это инструмент, способный помочь пациенту справиться с неприятными, нежелательными, разрушительными позывами и состояниями ума. Позитивность может сделать вклад в улучшение самочувствия, но, прежде чем она сработает, пациенту надо удовлетворить многие другие потребности.
Если мы хотим искоренить токсичный позитив в системе здравоохранения, нам придется немного отступить от темы и поговорить о том, что скрывается за широким понятием
Человек может достичь благополучия, когда выполнил ряд условий и получил пространство и необходимые ресурсы, чтобы сделать свою жизнь осмысленной, удовлетворить потребности и справиться с ежедневными делами. Хорошие бытовые условия, достаточный размер жилья и качественный ремонт, трудоустройство — вот фундамент благополучия. Вместо того чтобы искать исцеления в позитивном мышлении, мы можем сконцентрировать усилия на том, чтобы добиться достойного дохода, наладить быт, переехать в безопасный район, создать близкие отношения и получить доступ к качественному питанию и здравоохранению. А потом уже задумываться об изменении образа мыслей. Здоровье не начинается и не кончается в голове. Оно существует в широком контексте нашей социальной группы и окружения. И когда у человека достаточно материальных и социальных ресурсов, он сам организует жизнь так, чтобы быть здоровым и благополучным.
Истории токсичного позитива и религии тесно переплетаются. В первой главе мы познакомились с кальвинистами и их мрачным мировоззрением. В то время большинство религий были примерно такими. Человек считался греховным с рождения и нуждался в спасении. Дьявольский огонь и кипящие котлы наводили порядочно страха. Затем религию модернизировали, и настала эпоха позитивного Бога. Он хочет, чтобы вы были счастливы и богаты. Он верит, что проблемы решаются любовью, и для него нет ничего невозможного[44]. В этой церкви сомнения и тревоги считаются признаком вероотступничества, а молитва помогает от всего, включая ментальные заболевания. Ах да, еще позитивный Бог говорит, что у всего происходящего есть глубинный смысл.
До меня Лиз не обращалась к психотерапевту. Она училась в колледже и решилась записаться на консультацию после нескольких лет бессонницы, навязчивой тревоги и проблем с концентрацией на учебе. Был вторник, она сидела на диване в моем кабинете и теребила брелок от ключей.
— Я так нервничаю. Родители прибьют меня, если узнают, что я пошла сюда.