Соседская бабка в каком-то тулупе, обмотанном поверх черной шалью, стояла у своего забора, выходящего на улицу. Вцепившись обеими руками в доски, она равномерно раскачивалась вперед-назад и речитативом завывала на непонятном языке. Самое удивительное, что снег по верху забора даже не осыпался.

В этой темной фигуре на фоне слепящего белого снега было что-то жутковатое.

— Чего это с ней?

— Рэпчик читает, — пошутила я, но никто не улыбнулся.

Мне и самой было не смешно. Сразу вспомнилась та фигура за окном веранды и чокнутая птица. И внутри опять сделалось обжигающе холодно, будто морозного воздуха глотнула.

— А вдруг это припадок? Может, ей помощь нужна, — предположила участливая Соня.

— Если и нужна, то не та, что ты ей можешь предложить. Наверняка колдует. Про нее знаете, что говорят? Прикосливая баба. То есть глазливая, — со знанием дела сообщила Лера, и мы уже не стали уточнять, откуда ей это известно.

— На каком, интересно, языке? Ни слова не понятно.

— Подойди и спроси, раз тебе любопытно!

— Тише, что вы разорались! Сюда идет, тс-с-с...

Старуха действительно перестала завывать на дорогу и боком, боком, как краб, вперевалочку, но как-то очень быстро буквально побежала к забору, разделяющему наши участки. Непонятно, как ей при этом совершенно не мешали сугробы. Она словно даже и не проваливалась в снег.

Мы дернулись назад, наступая друг на дружку, но дверь оставили чуть приоткрытой, чтобы можно было ее сразу, чуть что, захлопнуть и запереть, а пока подглядывать в щелку.

Соня, как самая высокая (и сильная), оттеснила нас, загородив собой весь обзор, и теперь шепотом комментировала:

-Подошла к забору. Точно так же вцепилась и смотрит прямо на дом. Раскачивается и шепчет.

— Чокнутая бабка. Дай мне посмотреть!

Мы с Леркой по очереди убедились, что теперь Анисимовна что-то завывает на наш дом.

Лицо у старухи было перекошенное, глаза закрыты. Беззубый рот раззявлен. Жутко! Куда делись ее зубы?! Из довольно безобидной бабушки соседка превратилась в зловещую ведьму. И это монотонное пение, больше похожее на завывание ветра в трубе.

Мы снова отпрянули, когда Анисимовна внезапно замерла и открыла глаза. Секунду она стояла молча, потом громко расхохоталась и уже совершенно нормальным шагом ушла в свой дом.

— Что скажете? - сурово бросила нам Соня, запирая дверь.

Будто мы в чем были виноваты.