— А что это за животное такое — нетеля? — удивилась Лерка.

— Да корова ж! Не телилась ишшо котора. Шкура ее-то. А горшок-то на голову, чтобы не оторвали

— В смысле не оторвали? Кому? Гадающим? вдруг требовательно выступила Соня.

Зачем она Анисимовну бесит, удивилась я. Бабка даже бровью не повела. Кивнула и все.

А Сонька не унималась:

— Оторвал кто, тащил кто — кули... шули... кущилюны ваши?

Тут Анисимовна вскинула голову и внезапно затряслась, отчего мы с девчонками предусмотрительно попятились, хотя и так стояли не близко.

— Негоже, девонька, языком понапрасну болтать. Всегда ж рядом с ухом. И услыхал. Беды как бы не было. Эти, которы к многим дарам привыкшие, — поганые духи. Все ему по евойному закону надоть строго! Он ежели нашлет что, так самое тяжкое, самое опасное. А прощенье-то заслужить сложно как! Ходить надобно много раз, а ему все мало, все новое ждать будет, давай, только давай. Глупость да незнание ему не оправдание, деточки.

Мы сразу вспомнили про хулиганов, воткнутых в землю по самые сапоги.

Анисимовна опять наклонила голову и искоса, но очень внимательно всмотрелась в наши побледневшие лица. И рассказала суть гадательного обряда. С водяными духами гадающих обязательно должен сопровождать какой-то ведун, или знающий.

Знающий приводит к проруби обязательно нечетное количество желающих погадать, расстилает на снегу невыделанную шкуру нетели, на которую гадающие садятся; сверху плотно накрывает их тулупами или ковром. Вокруг гадающих необходимо обвести трехкратный магический круг - два раза по часовой стрелке и один - против. Обводят чем-то острым и железным, что может служить оберегом от проникновения злых духов, и все время читают при этом заговоры. Затем знающий уходит спиной вперед, не просто уничтожая за собой следы, а запечатывая их печной заслонкой. После этого гадающим надо внимательно слушать, потому что контакт с потусторонним миром налажен.

— Хочите поспрашать? Я сопровожу! Эт наши же заложные, наши, не пришлые, как энтот... Да все равно, считай, позвали ужо. Хочите?

И такое хищное выражение лица у Анисимовны сразу стало, будто у какой-нибудь Бабы-яги, любезно приглашающей присесть на лопату, чтобы сунуть нас в печь. Соседская бабка опять стала зимней, чужой.

Да и предложение с этими шуликунами... Ночью, зимой, в мороз у проруби под скатертью торчать? Нет уж, спасибочки. Дураков нет!

— Мы, пожалуй, к себе пойдем, — как можно вежливее сказала Лера и, как-то особенно оглушительно скрипнув калиткой, зашла на участок.

Мы с Соней послушно гуськом двинулись за ней следом, а когда обернулись, Анисимовна уже тоже ушла к себе. Ну или ее просто не было видно за сугробами.

— Вы заметили, что они тут все повернуты на заложных покойниках? — Меня почему-то передернуло, какой-то неожиданный озноб. — Что-то не хочется, чтобы к нам кто-нибудь из них в итоге приперся.

— Надо прочертить по земле чем-нибудь железным, тогда он не пройдет.

— Ну и что у нас есть железного? Лопата? — фыркнула Лерка.

— Господи, ну ты и дурочка, Лера! - осуждающе сказала Соня.