Все еще не поворачиваясь, я тихонько откликнулся: «Не далековато ли тебе пришлось идти, чтобы спастись от страшного сна, сынок?»
И тут тот, кто так удачно притворялся Никиткой, рявкнул непонятным воплем — раздраженным, полузвериным-получеловечьим, — и легкая дробь детских босых пяток ссыпалась по лестнице вниз.
Я, забыв про сон, на раз-два вскочил с кровати и, путаясь в одеяле, рванул к двери. Но она оказалась плотно закрыта, я сам ее и закрыл, когда собирался лечь. Чтобы открыть ее, потребовалось небольшое усилие - от сырости дверь слегка перекосило, и когда я наконец выскочил в коридор и попытался, опасно свесившись с перил, разглядеть что-то во мраке, в котором терялось основание лестницы, то потерпел полное фиаско.
Никого и ничего.
По законам жанра мне следовало броситься преследовать подозрительного имитатора, но я подчиняюсь только собственным законам. Поэтому поежился и вернулся в кровать, одинокую и неуютную.
Дверь перед этим, разумеется, запер. Лежал и думал: «А вдруг это мне привиделось, то есть это было сновидение? Вот как, значит, шизофреники себя ощущают. Не-е, это подстава! Не хочу видеть никакие сны, да еще так похожие на правду. И что за клоунский сквозняк?!»
Я вскочил, сдернул с декоративного столика кружевную салфетку, пожелтевшую от времени, скомкал и яростно рванул к окну, из которого задувало. За стеклом что-то крупное и черное метнулось прочь. Не успел разглядеть, но, очевидно, все та же ворона. Развелось их!
Скрутив жгутом салфетку, я попытался заткнуть щель в раме. Возмущался сквозь зубы: почему надо играть на родительских чувствах, почему не на самом низменном? Где красотка в неглиже, которая ищет спасения от страшного сна в моей кровати? Почему она не ищет спасения в моей кровати, клоун возьми? Что, ее кто-то по дороге перехватил, а до меня доходят только дети? Дети и вороны!
Салфетка совсем не держалась, и я решил, что мне необходим скотч. Который пьют и которым клеят. Но за выпивкой надо было идти. Поэтому я мужественно замотался в одеяло на манер мумии и довольно быстро заснул.
Утром обнаружил дверь в свою комнату распахнутой настежь. Вполне вероятно, что сам ее плохо закрыл. Плохо запер. Что там еще я плохо сделал? Не, ну а как иначе? Кто ж еще?.. Короче, сразу собрал манатки и прямо с ними отправился доделывать работу. Пахал так, как никогда, без перерыва на обед. Успел закончить все до темноты, сдал дела и первым же поездом отчалил домой. Вот что я вам скажу: заказывайте заранее гостиницу.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Я не успела ничего сообразить с утра, а девчонки между собой уже договорились и отправились вместе за водой и выливать помойное ведро. Мне не очень приятно было оставаться одной в доме. Хотя, казалось бы, уже достаточно светло и... Бояться нечего, то есть абсолютно. Что может произойти с тобой в доме, где рядом телефон (пусть и не всегда рабочий), печь, кочерга?!
Но вчерашнее происшествие с якобы бабушкой маячило на задворках сознания, тревожило. Я бы лучше вместе с девчонками сходила. И то, что они даже не спросили меня, а просто собрались и пошли, задело гораздо больше, чем должно было. Ведь это мелочь, пустяк. Но я не смогла сидеть рядом с уютно потрескивающей печью, а вышла в коридор и остановилась перед входной дверью ждать возвращения девочек.
Здесь было заметно прохладнее и как-то сумрачно, что ли, несмотря на зажженный свет. Чтобы побороть зябкую дрожь, я обхватила себя руками и попрыгала на месте. Почти сразу за дверью раздалось какое-то шуршание, будто кто-то не хотел быть услышанным. Без раздумий я распахнула дверь и отошла чуть в сторону, уступая подружкам дорогу.
Они стояли прямо на пороге, плечом к плечу, и будто что-то закрывали от меня. Сговорились, исключили меня из игры. У Лерки с Соней такое бывало, когда они вдвоем вдруг решали куда-то поехать, пойти в кино или отправиться в торговый центр и договаривались между собой так, будто меня рядом с ними нет. А когда я обижалась, делали удивленный вид, типа мы думали, ты не хотела, мы не знали, что тебе тоже интересно.
Мама объясняла, что всегда нужно проговаривать вслух то, что тебе не нравится. И я попыталась, тем более что они молчали:
— Зачем вы это делаете? Это какая-то игра?
— Ты о чем?
Лера посмотрела на меня как на дурочку. А Соня только брови подняла. Такие невинные.