Надо сказать, что хотя слава Эдисона оставалась на высоте, его влияние в деловых кругах постепенно уменьшалось. В 1890 году экономические соображения вынудили Эдисона объединить все его компании в Edison General Electric Company, где на долю отца-основателя пришлось всего десять процентов акций. Двумя годами позже Edison General Electric Company объединилась с Thomson-Houston Electric Company в General Electric Company, после чего Эдисон покинул объединенную компанию, а в 1894 году продал свой пакет акций. Ничего личного, просто бизнес – Эдисона выжил соучредитель и первый президент General Electric Чарльз Коффин, стоявший у истоков Thomson-Houston Electric Company.

«Война токов» продолжалась, только теперь ее вели Вестингауз и Коффин, при котором Эдисон был чем-то вроде принца-консорта. Очередным полем сражения стала Чикагская всемирная ярмарка, открывшаяся 1 мая 1893 года. Вестингауз получил контракт на освещение выставки, для чего было задействовано двести пятьдесят тысяч ламп. General Electric Company пришлось утешиться установкой в павильоне Электричества 25-метровой Башни света, которую венчала гигантская лампа Эдисона. Для выставки использовался переменный ток, поэтому башня тоже работала от него, но это не афишировалось.

С лампочками была своя история. Если бы Вестингауз купил четверть миллиона ламп у Эдисона, то его победа на тендере стала бы пирровой – главный конкурент получил бы хороший доход на ровном месте. Пришлось в срочном порядке начать выпуск альтернативных ламп, изобретенных телеграфистом Уильямом Сойером. Так называемая «стопорная лампа Сойера – Мэна»[35] была хуже эдисоновской, но на безрыбье, как известно, и рак рыба. Стопорная лампа имела более низкое сопротивление, чем лампа Эдисона и потому потребляла больше энергии (в три раза больше, чем весь промышленный Чикаго). Но генераторы были своими – двенадцать 70-тонных гигантов, смонтированных под наблюдением Теслы, – поэтому расход энергии заботил Вестингауза не сильно.

Вестингауз отвел Тесле приличную часть своей выставочной площади, так что Тесла смог продемонстрировать все свои изобретения, начиная с двигателя переменного тока и заканчивая вакуумными лампами. В августе (выставка работала до конца октября) Тесла выступил на Международном электрическом конгрессе, где представил свои новинки и в рекламных целях пропустил через свое тело ток высокой частоты, напряжением в сто тысяч вольт. Публика, не знавшая о том, какое значение имеет частота тока, впечатлилась неимоверно, ведь почти все знали, что для смертной казни применяется электрический ток напряжением до двух тысяч вольт. А тут – целых сто тысяч!

Чикагская выставка, также называемая Колумбовой, поскольку она была посвящена четырехсотлетию открытия Америки, в корне изменила отношение американцев к электричеству в целом и переменному току в частности. Стало ясно, что электричество прочно вошло в жизнь общества. Несмотря на то, что в крупных городах из сорока домов только один освещался электричеством, сфера его применения продолжала перманентно расширяться. «Жизнь – это электричество», – сказал Чарльз Браш, создавший первую автоматически управляемую ветровую турбину для производства электрической энергии. Переменный ток из «жестокого убийцы» превратился в лучшего друга, дающего свет и заставляющего работать машины. Определенную роль сыграли усилия инженеров Вестингауза по увеличению безопасности систем переменного тока. Да и публика уже успела выработать культуру общения с электричеством и не совала руки куда не следует. Борьба между Westinghouse Electric Company и General Electric Company отныне велась сугубо коммерческими методами, без манипулирования общественным мнением.

У замечательной выставки, которую по сей день считают одной из самых масштабных в истории, была своя «ложка дегтя» – вскоре после ее открытия грянул очередной экономический кризис. К счастью, он не сказался на одной из самых грандиозных строек того периода – сооружении первой в мире гидроэлектростанции на Ниагарском водопаде.

Первая попытка «приручения» водопада имела место еще в 1759 году. Здесь прорыли небольшой канал, на котором установили водяное колесо, приводящее в действие лесопилку. Идея с водяными колесами получила развитие в XIX веке, и в 1882 году к одному из них присоединили электрогенератор, от которого питалось шестнадцать осветительных ламп. Но эту установку вряд ли можно было назвать гидроэлектростанцией в полном смысле слова. Настоящую гидроэлектростанцию начали строить в октябре 1890 года. Руководил строительством нью-йоркский банкир Эдвард Дин Адамс, ставший президентом Niagara Falls Hydraulic Power and Manufacturing Company. В роли главного инвестора проекта выступил Джон Пирпонт Морган. Примечательно, что гидроэлектростанцию строили без окончательного представления о том, что станет с вырабатываемым ею электричеством. Бурный прогресс в электрике показывал, что электрическая энергия, получаемая столь дешевым способом, непременно будет востребована, поскольку неподалеку находился крупный промышленный город Буффало[36], а принимать окончательные решения на стадии проектирования строительства было неразумно, поскольку в электрике чуть ли не ежедневно совершались новые открытия.

Надо отдать Адамсу должное – возглавив Niagara Falls Hydraulic Power Company, он продал принадлежавшие ему акции General Electric Company, чтобы предотвратить упреки в пристрастности. Причем – именно продал на сторону, а не передал кому-то из близких (эта хитрая практика существовала во все времена).

Одними лишь американскими специалистами Адамс ограничиваться не собирался. Он основал в Лондоне Международную Ниагарскую комиссию, которая объявила конкурс на лучший проект использования водопада с призовым фондом в двадцать тысяч долларов. Председателем комиссии стал уже упоминавшийся выше Уильям Томсон. Вестингауз в этом конкурсе участвовать не пожелал. По двум причинам – призовая сумма по его меркам была небольшой, и он не любил участия в «сырых» проектах типа «то ли будет, то ли нет».

Большинство авторитетов, включая и Уильяма Томсона, отдавали предпочтение системам постоянного тока. Но великолепное освещение Чикагской выставки побудило комиссию сделать выбор в пользу переменного тока. Правда, ее создание было поручено британцу Джорджу Форбсу, имевшему десятилетний опыт работы в British Electric Light Company, производящей лампы и прочее осветительное оборудование. Одно из двух – или Адамс не мог простить Вестингаузу неучастия в конкурсе, или же сыграли роль какие-то лондонские интриги. Но так или иначе, Вестингауз был сильно разочарован. Тесла же воспринял новость спокойно, поскольку хорошо понимал, что без нарушения патентных прав Вестингауза Форбс ничего построить не сможет. Так оно и вышло – собранный Форбсом генератор оказался неработоспособным. Тесла и Вестингауз отказались от сотрудничества с Форбсом, поэтому Адамсу пришлось его уволить.

С одной стороны, отношения между Адамсом и Вестингаузом оставляли желать лучшего, а с другой – General Electric Company сотрудничала с компаниями Моргана, поэтому лакомый кусок был поделен между двумя конкурентами. Вестингаузу заказали генераторы, распределительные устройства и другое оборудование для станции на водопаде, а General Electric заказали трансформаторы, прокладку линии до Буффало и монтаж местной подстанции. Нормальный подход, разделяй – и снижай цену.

Примечательная деталь – узнав о том, что работа по обустройству гидроэлектростанции поручена Форбсу, Тесла не стал ждать, пока тот сядет в лужу, а сразу же предупредил его письмом о невозможности выполнения работы без использования принадлежащих Вестингаузу патентов. И заодно предупредил о том, что сам он не сможет (то есть – не собирается) оказывать Форбсу никакого содействия. Но Форбс проигнорировал предупреждение и был за это наказан.

Напрашивается вопрос – как мог опытный специалист, известный ученый, потерпеть такое фиаско? Неужели он не понимал, что берется за неосуществимый проект? Ответ прост – далеко не все ученые были такими фанатами эксперимента, как Никола Тесла, многократно проверявший все свои идеи на практике до их воплощения. Несмотря на то, что его ум позволял создавать в воображении крайне реалистичные модели, Тесла всегда проводил практические эксперименты. А Форбс уповал на свои логические выводы, которые казались ему неоспоримыми, и в результате совершил ошибку.

Патенты на систему переменного тока принадлежали Вестингаузу, но техническое руководство работами по созданию электростанции возглавил Тесла, а не кто-то из вестингаузовских инженеров.

На фоне кризиса конкурентная борьба обострилась до предела. Желая заполучить весь «ниагарский» заказ целиком, General Electric Company организовала кражу ключевых чертежей, касающихся двигателей переменного тока из лабораторий Вестингауза. В то время ученые еще не дошли до возможности создания полного представления об устройстве на основе образцов. Для подачи грамотно оформленной патентной заявки и налаживания промышленного производства требовалась техническая документация. Чертежи были обнаружены в городе Линне на фабрике, ранее принадлежавшей компании Thomson-Houston Electric Company, которой после слияния продолжал руководить Элиу Томсон. Состоялся суд, на котором ответчики заявили, что краденая документация понадобилась им для расследования о пиратском производстве Вестингаузом эдисоновских электрических лампочек (ничего подобного на самом деле не было). Эта «отмазка» и подкуп присяжных привели к тому, что дело не закончилось ничем – Вестингауз получил обратно только свои чертежи, без какой-либо компенсации. И практически сразу же Томсон вместе с известным инженером-электриком Чарлзом Штейнмецем, занимавшим в General Electric пост начальника вычислительного отдела, подали патентную заявку на двигатель переменного тока, в котором использовался, как они выражались, «множественный ток». Но при всех стараниях им не удалось провести столь сомнительную заявку через патентное бюро, ведь по описанию их множественный ток ничем не отличался от многофазного тока, указанного в патентных заявках Николы Теслы. Потерпев закономерную неудачу, Томсон отвел душу в газетных интервью, обвиняя Теслу в плагиате. Тесла мог бы подать против Томсона иск о клевете, но не в его привычках было тратить время на подобные дрязги.

Гидроэлектростанция Ниагарского водопада была открыта 25 августа 1895 года, а за полгода до этого в жизни нашего героя, после расставания с Вестингаузом находившегося в «свободном плавании», произошло важное событие. Эдвард Дин Адамс был финансистом, партнером банковской фирмы Winslow, Lanier & Co., иначе говоря, человеком, находящимся в постоянном поиске выгодных перспектив для вложения средств. После того как контракт на электрическое оборудование гидроэлектростанции был разделен между General Electric Company и Westinghouse Electric Company, Адамс счел свои президентские обязательства исполненными и занялся собственными делами. В начале 1895 года он предложил Тесле создать компанию, которая занималась бы производством и продажей электрического оборудования. Тесла принял это предложение. Тем более, что Адамс предложил ему аванс в сто тысяч долларов за будущие патенты. Предложение было взаимовыгодным – Тесла убеждался в серьезности намерений нового партнера, а Адамс мог спать спокойно, зная, что новые изобретения не уйдут на сторону. Казалось, что Тесле наконец-то повезло с партнером. Альфред Браун, давно превратившийся из партнера в друга и соратника, тоже вошел в число учредителей новой компании – Тесла не бросал старых друзей. Кстати говоря, к тому времени он уже был доктором наук. Эту ученую степень honoris causa[37] в июне 1894 года присвоил ему колледж Колумбия (Колумбийский университет). В том же году Тесла был избран членом-корреспондентом Сербской королевской академии наук, правда, «полноправным» академиком он станет только в 1937 году.

13 марта 1895 года произошла трагедия – дотла сгорела лаборатория Теслы на Пятой авеню, переехавшая туда с Гранд-стрит в 1892 году. То был целый лабораторный комплекс, занимавший четвертый этаж здания номер 33–35. Для другого изобретателя такой удар мог бы стать фатальным, поскольку вместе с оборудованием и моделями сгорела вся техническая документация, но Тесла держал все свои изобретения в памяти и менее чем за полгода смог восстановить все утраченное. Сожалел он только о письмах от своей сестры Марицы, которой к тому времени не было в живых. Тесла хранил эти письма в лаборатории, потому что они служили для него лучшим лекарством от хандры, накатывавшей время от времени. Тесла не раз упоминал о том, что пожар «отбросил его назад», но надо понимать, что речь шла о нескольких месяцах, не более того.

Основную часть средств для оборудования новой лаборатории на Ист-Хьюстон-стрит Тесле предоставил Адамс, кое-что внесли другие люди, хорошо знавшие Теслу, в частности, Томас Мартин, который не только дал Тесле денег, но и написал статью, рассказывающую о том огромном значении, которое имела сгоревшая лаборатория (добрый человек хотел сподвигнуть общественность на сбор средств для Теслы, но не сложилось).

Кстати говоря, после пожара Эдвард Адамс сначала предложил Тесле создать новую компанию, в которую пообещал вложить полмиллиона долларов. Тесла понимал, что у самого Адамса нет возможности делать столь значительные инвестиции. А еще он знал о довольно тесных связях Адамса с магнатом Джоном Пирпонтом Морганом, так что «ребус» решался элементарно. Связываться с Морганом, точнее – отдаваться под его власть, Тесле не хотелось, поэтому он предпочел принять от Адамса ссуду в сорок тысяч долларов на восстановление лаборатории, а от создания новой компании отказался. Однако недаром же говорится, что предначертанное неизбежно – в будущем Тесла станет сотрудничать с Морганом, но это уже другая история.

Широкий жест сделал Томас Эдисон, предложивший Тесле работать в одной из своих лабораторий до тех пор, пока он не обустроит новую. Тесла прекрасно понимал, что столь благородный на первый взгляд жест, совершенно несвойственный Эдисону, был продиктован стремлением ознакомиться с его новыми идеями, а не желанием помочь. Отказываться было неловко, Тесла сделал вид, будто воспользовался предложением, но на деле постарался как можно скорее начать работу на Хьюстон-стрит. Примечательно, что Вестингауз, в отношении которого Тесла недавно совершил акт великой щедрости, отказавшись от роялти за проданные лошадиные силы, не оказал нашему герою никакой материальной помощи в связи с пожаром. Более того, компания Вестингауза потребовала от Теслы оплаты принадлежавшего ей оборудования, которое находилось в лаборатории, а новые устройства взамен сгоревших отказалась предоставлять в аренду – надо, так покупайте. Речь шла о нескольких тысячах долларов, сущих крохах для такой большой корпорации. Надо ли уточнять, что все это больно задело Теслу? Вестингауз был вроде как ни при чем – с Теслой общались его менеджеры, но Тесла прекрасно знал, что в Westinghouse Electric Company без ведома владельца не делается ничего мало-мальски важного. По части контроля над бизнесом Джорджу Вестингаузу, пожалуй, не было равных – он все замечал, все знал, все помнил и крепко держал своих сотрудников в кулаке. Разумеется, сказалась обида на то, что Тесла основал новую компанию с Адамсом. Но кто в свое время мешал Вестингаузу продолжить сотрудничество с Теслой? Дело было за малым – немного приструнить своих инженеров и принять сторону Теслы в споре о частоте оборотов двигателя. В конечном итоге же сделали именно так, как предлагал наш герой, но отношения между Теслой и Вестингаузом к тому времени были подпорчены. А окончательно их испортил нажим по поводу отказа от выплат за проданные лошадиные силы… Так что Вестингаузу следовало обижаться на самого себя, а не на Теслу.