Замечательно, Юнна, давай мы еще будем перед прислугой оправдываться!
- Меня тоже, сола Юниа, - Мира упрямо сдвинула брови. – Вы ничем меня не обидели. Я могу идти?
- Иди, - я махнула рукой.
Надо ли говорить, что уснуть мне этой ночью так и не удалось. Несколько раз я вставала и специальной лопаткой подкладывала в светильник горячих углей из камина, чтобы он не погас. От любого шороха внутри все обрывалось. А если учесть, что в старом замке шорохов хватало, то обрыв был такой… как будто на американских горках каталась. К рассвету удалось вздремнуть в полглаза, но настоящим сном это вряд ли можно было назвать.
С утра Мира держалась так, словно накануне ничего не произошло. Оставалось только радоваться, что я не поторопилась приблизить ее к себе. Конечно, иметь рядом человека, который тебя тайно ненавидит, не слишком приятно, но раз уж она меня до сих пор не отравила и не утопила в ванне, я надеялась, что и дальше ничего ужасного не произойдет. И в то же время попросила старшего из гвардейцев передать во дворец мою просьбу: прислать мне в качестве личной… эээ… тюремщицы Герту.
Если что-то и отвлекало от мрачных мыслей, так это занятия в библиотеке. Я читала и писала, отрываясь, только чтобы поесть и размять ноги – прогуляться часок по тропе, если погода позволяла. Глаза, наверно, стали красными, как у кролика, но мне было наплевать. Погружаясь в учебу, я не думала ни о колдуне Йоргисе, ни об Айгере. По вечерам засиживалась, пока не начинала видеть сны сквозь страницы. Шла к себе, сама раздевалась, путаясь в крючках и шнуровках, и падала на кровать. И засыпала, наверно, раньше, чем голова касалась подушки.
На третий вечер после смерти Райны приключился небольшой цирк, подтвердивший мою версию. В библиотеку пришел Инур. Отчаянно смущаясь и краснея, он заявил, что не может быть старшим над слугами, поскольку любит Миру. С трудом пряча ухмылку, я сделала вид, что не поняла, какая связь между этими двумя пунктами. Инур смутился еще больше.
- Послушай, - я встала и дотронулась до его плеча, заставив вздрогнуть. – Ты хочешь сказать, что не можешь расплачиваться за эту должность… собой?
Он покраснел так, что его затылок превратился в свеклу, покрытую светлыми волосами.
- Ты мне не нужен. В постели. Работай спокойно.
Инур выдохнул, но по лицу пробежала тень.
Ну конечно, укол самолюбия. Возможно, он оказался первым, кого Юниа отвергла. Неужели так плох?
- Инур, это никак не связано с тобой лично, - черт, опять я вела себя совсем не так, как вела бы себя она. – Ты очень привлекательный мужчина, но… мое сердце занято.
Фу, сколько пафоса! И при чем здесь, спрашивается, сердце? Хотя все это чистая правда. Только для меня, а не для нее. Интересно, добавило ли мне очки в глазах Инура то, что я не захотела с ним переспать, или наоборот – заставило возненавидеть?
Через месяц я читала уже более-менее бегло. Главным было запомнить четыре десятка букв, а остальное зависело только от практики. Дочитав до конца ту самую первую книгу, в которой рассказывалось о похождениях хитрого придворного шута, я подошла к полкам найти что-нибудь еще. Под руку попался толстый том, переплетенный в тисненую кожу.
Это была книга о растениях Илары с большими цветными рисунками. Мне стало любопытно, как выглядит мелис, и я начала перелистывать страницы. Не нашла, но в самом конце наткнулась на цветок под названием черная агелла. Она была похожа на пион с действительно черными – не черно-красными, какие бывают у роз, а угольными – лепестками. Те самые, что на постели в башне? По очертаниям и цвету было похоже.
Писали об этой самой агелле, что запах цветка одурманивает и вызывает видения, поэтому ее используют в своих ритуалах черные маги.
Вот как! А может, и не было ничего? Ни колдуна Йоргиса, ни мужика с разными глазами? Может, Юниа запиралась одна в башне, лежала на постели, засыпанной лепестками, и представляла себе всякие непотребства? А запах позволял ей почувствовать все как наяву?
Нет, не получается. Разноглазого видели Райна и Мира. Конечно, они могли сговориться, чтобы с какой-то своей целью заморочить мне голову. Не буду же я к каждому слуге приставать, знают ли такого или нет. Но испуг Райны был самым настоящим. Да и мне черное чудо-юдо на постоялом дворе не померещилось. Сказано, что использовали агеллу колдуны – почему бы и нет? Короче, это была еще одна загадка в общую копилку. И от их количества мне уже хотелось визжать.
Незаметно началось и так же незаметно подошло к концу лето. Человек, которому казнь заменили пожизненным заключением, сначала радуется: жизнь всегда лучше смерти, хоть какая. Но со временем он уже перестает быть настолько в этом уверен. Иногда подкрадывалось крамольное: если я выйду отсюда лишь с появлением зарянки, так, может, пусть она поскорее вернется? Мысль эту приходилось гнать пинками.