- Если что, привязывайте, - с трудом ворочая языком, пробормотала я, судорожно сжимая поводья.

Теперь я спала с открытыми глазами, но сон был вовсе не таким интересным, как ночные грезы. Что-то бледное, невнятное, обрывочное. И я снова боялась свалиться под копыта лошади, но даже страх стал бледным и вялым.

Я держалась из последних сил, и они кончились, когда мы, проехав через город, оказались у входа во дворец. В памяти осталось: кто-то несет меня на руках вверх по белой каменной лестнице. Уж точно не Айгер, это я бы поняла. Провал – и тут же почувствовала, что кто-то смотрит на меня, пристально, не отрываясь.

Сколько времени прошло? Я лежала на боку на широкой мягкой кровати, поверх зеленого вышитого покрывала. Одежду с меня снимать не стали и даже укрыть не удосужились, просто сгрузили – как мертвую.

Я повернулась, чтобы увидеть того, кто прожигал взглядом дыру в моей спине, но в этот момент дверь закрылась. Звук тяжелых мужских шагов смолк в отдалении.

22.

Ворона ты, Юнна. Вот и думай теперь, кто там на тебя пялился. Может, Айгер. Может, разноглазый, чтоб ему повылазило. Или еще кто-нибудь. Но вряд ли колдун, уже песня.

Я села и огляделась.

Комната, куда меня принесли, была, прямо скажем, не шикарная. Помещались там впритык кровать, шкаф, небольшой стол и пара табуретов. Под узким окном, задернутым бежевой шторой, стоял мой дорожный мешок, куда с трудом влезло пара платьев, несколько рубашек и пар чулок и еще кое-какие необходимые мелочи. Наверняка, все жеванное. Надо хоть платья в шкаф повесить. Интересно, дадут мне служанку или придется самой чулки стирать? Ну не страшно, не разучилась пока, надеюсь.

Дни в конце лета стояли еще теплые, но по ночам заметно холодало. И в комнате, несмотря на горящий в камине огонь, было не жарко. Я подошла поближе, чтобы согреться, и заметила в углу за драпировкой дверь. Крохотная ванная: мраморная лохань, в которую можно поместиться только сидя, раковина с зеркалом над ней и знакомый деревянный трон с ведром внутри. Вот и все удобства.

В нашем мире средневековые королевские дворцы, да и феодальные замки попроще, представляли собой многолюдные общежития. Придворные, в зависимости от статуса, жили кто в отдельных апартаментах, кто по двое-трое в тесных каморках. Судя по всему, здесь было то же самое. Только мне сейчас отвели явно не те покои, которые я занимала, будучи тещей короля.

Я почти не сомневалась, что дверь в коридор окажется запертой, но на всякий случай дернула за ручку. Разумеется, закрыто. Мне казалось, что в замке я как в тюрьме? Можно было посмеяться. Но не хотелось. И что, интересно, здесь делать целыми днями? Лежать на кровати и смотреть в потолок? Бродить из угла в угол? Именно этим я и занималась в настоящей тюремной камере.

Окно выходило в глухой двор. Стражник, перед тем как напоить меня отваром, сказал, что я просплю сутки. Значит, сейчас должно было быть утро, но по сумраку определить время не получилось. Может, утро, а может, и вечер. Какая, собственно, разница?

Я завалилась на кровать и попыталась думать на единственную приятную тему, которая всегда была в моем распоряжении. Но и это не получалось. Попробуй страстно мечтать о мужчине, по приказу которого тебя заперли в клетку. Даже если влюблена в него по уши. Поэтому оставался последний вариант – беседовать со всеми своими сорока восемью троллями различных национальностей, оставшимися в другом мире. На шести языках. Нет, даже на семи, хотя вряд ли они понимали язык Илары.

Трудно сказать, сколько прошло времени. Наконец дверь открылась, вошел молодой слуга с подносом. Молча составил на стол тарелку, кружку и кувшин и уже собрался выйти, но я его остановила:

- Как твое имя?

- Эртис.

- Ты ничего не забыл? – возмутилась я его откровенным хамством.

Презрительно хмыкнув, он закрыл за собой дверь. Замок ехидно щелкнул.

Нормальное кино. Ни один слуга не осмелился бы так себя вести с женщиной из высшего сословия – если только не знал, что за подобное ему ничего не будет. Ну да, изменница, заговорщица, с ней так можно. И нужно.