- И что с ним случилось тогда?

- Не знаю. Он уехал следующим утром, как только рассвело. И больше не приезжал.

Я посмотрела на нее внимательно. Райна мелко дрожала и продолжала шмыгать носом. А ведь такая была… высокомерная, уверенная в себе. Неужели я так ее напугала? Да нет, пожалуй, не столько я, сколько колдун этот чертов. Похоже, она говорила правду.

- Ступай, - приказала я. – И постарайся пореже попадаться мне на глаза.

Я бы с превеликим удовольствием выставила ее совсем, на все четыре стороны, но что-то подсказывало: врагов лучше держать в пределах видимости. А Райна, может, врагом Юнии и не была, скорее, наоборот, но вот моим – точно.

Звук ее шагов стих в лестничном колодце. Я подошла к окну, посмотрела на пропасть, куда она вполне могла улететь. Меня разбирал дурной нервный смех. Даже Айгер немного отодвинулся на задний план. С ним-то все более или менее понятно. А вот как быть со всей этой мистической хренью?

Я понадеялась, что удастся вытряхнуть из Райны ответы на все загадки, а в результате их стало еще больше. Загадок. Причем все это выглядело таким абсурдом, что рука сама просилась в фейспалм. Черный призрак колдуна Йоргиса – имя-то какое дурацкое! – потребовал от Райны спрятать ключ и ничего мне не рассказывать. Ни о нем, ни о мужике с разными глазами. Почему бы, кстати, ключ тогда не выбросить в пропасть, зачем прятать?

Единственное, что мне пришло в голову: Йоргис и разноглазый представляют собой две половинки одной картинки. Телесная и призрачная сущность. К примеру, днем он человек, а с наступлением темноты – призрак. Хотя нет, на вот этой самой кровати Юниа трахалась вполне так с человеком. Ночью. Значит, как-то иначе они между собой связаны.

Умничка, Юниа, обычных мужчин тебе мало было, еще и черный маг понадобился для полноты ощущений. Ты, надо думать, и при муже была той еще потаскухой, а уж овдовев, и вовсе пустилась во все тяжкие. Как и твоя мамочка. Оргии ты здесь устраивала с кавалерами в масках, что ли? Представляю, какая у тебя была репутация. То есть теперь уже и у меня. И Айгер, разумеется, в курсе, так что шансы мои бодрой рысью движутся в сторону абсолютного нуля. Или давно уже там. В абсолютной заднице.

Что-то было еще. Какая-то мысль промелькнула, но я не успела ее поймать. Что-то связанное одновременно и с колдуном, и с Айгером. Какая-то непонятка. И довольно важная. Но как ни пыталась я вспомнить, ничего не получалось.

Закрыв окно, я еще раз оглядела комнату, пытаясь представить ее темной.

Да, последнее воспоминание Юнии, которое любезно подкинул мне мелис, - все точно происходило здесь. Очаг в стене, эта самая кровать, усыпанная черными лепестками – скользкими, с тяжелым дурманящим запахом. Горькое вино, похожее цветом на венозную кровь…

Я открыла шкафчик в углу и обнаружила сиротливый бокал из синеватого стекла с черными засохшими потеками на стенках.

Воспоминания Юнии шли в хронологическом порядке. Значит, все это происходило не раньше, чем два года назад. Уже после того как она заставила Эйру выйти замуж за Айгера.

Захлопнув дверь, я спустилась вниз. В холле накинула на плечи плащ, висящий на крючке, и вышла во двор. Мне разрешалось выходить за ворота и гулять по тропе, хотя сзади неизменно тащился охранник. Обычно он меня здорово раздражал, но сейчас я совершенно не обращала на него внимания, полностью погруженная в свои мысли.

Как ни пыталась я сложить кусочки этой головоломки, ничего не получалось. Казалось, что мозг вот-вот закипит и череп взорвется. Надо было срочно на что-то отвлечься, и уж точно не на вышивку.

Я позвала Миру и пошла с ней в библиотеку. Заставила ее найти какую-нибудь развлекательную книгу попроще, а сама взяла лист бумаги и нечто вроде карандаша: грифель, вставленный в трубочку птичьего пера. Книги в Иларе, как мне рассказали, уже больше века печатали на небольших станках, используя наборные кассы с вырезанными из дерева буквами.

Мира медленно и отчетливо читала текст, а я записывала его латиницей, чтобы потом сравнить и сопоставить. После трех страниц решила, что, пожалуй, для начала хватит, и только тут заметила, что глаза у Миры заплаканы.

- Что-то случилось? – спросила я, дотронувшись до ее руки, и она вздрогнула.

- Нет, ничего.