Я пила долго, прежде чем поставить ее на стол.
– Мне только в радость, солнышко. – Одна слеза таки выкатилась из переполненных глаз.
– Тебе грустно? – спросила я.
Версию правды от доктора Маршалл я уже знала, но мне надо было услышать это от мамы. Мне требовалось доказательство, что все это по-настоящему.
Она подвинулась на стуле вперед, вытерла слезы и улыбнулась.
– Нет, детонька. Я просто очень счастлива. Я и не думала, что снова увижу тебя. Как подумаю о том, что это чудовище с тобой сделало… – Она осеклась, потому что в комнату вошел мужчина – папа. Он был старше, чем в моих воспоминаниях. Волосы слегка поседели, морщинок вокруг глаз прибавилось. И легкая улыбка, памятная по тем давним годам, исчезла. Лицо его было отстраненным и закрытым.
– Привет, Мия. Как ты себя чувствуешь? – спросил он официально, огибая мамин стул.
Я снова поморщилась при упоминании этого имени, только на сей раз это заметили. Мама с папой неуверенно переглянулись.
В животе начали извиваться змеи ужаса.
Они знают.
Я чокнутая.
Я закрыла глаза, мечтая отгородиться от всего мира. Хорошо бы заснуть. Моя новая реальность оказалась не проще той, из которой я только что сбежала.
Вновь открыв глаза, я встретила папин пристальный взгляд. Он не протянул руки, и я испытала облегчение. Его гранитное лицо читать было труднее.
– Со мной все в порядке, – соврала я.
Снаружи мне было не больно, но между бомбой доктора Маршалл, мамиными слезами и пронзающими словами о Матушке внутренности мои представляли собой спутанную кашу.
– Можете рассказать мне, что случилось? – попросила я.
Мама замотала головой, но папа остановил ее, положив ей руку на плечо.
– Она заслуживает узнать правду от нас. По телику только об этом и говорят, и вообще, детектив Ньютон ее уже допросил. – Он говорил так, словно меня тут не было, но суть его слов я уловила. Матушка в беде – ее поймали?
– Мия не сможет справиться с этим после того, что случилось сегодня днем. – Мамин голос поднялся на октаву выше. – Нельзя на нее давить.
– Она имеет право знать, – отрезал папа.