– Да. По-научному это называется эритропоэтическая протопорфирия, но так язык сломаешь. Проще говоря, у меня аллергия на солнце.
– У тебя всегда была аллергия на солнце?
– С раннего детства, – неохотно ответила я. Мне не хотелось признавать, что родители отказались от меня из-за моей болезни. – Матушка знала, как ухаживать за мной.
– Кстати об этом, тут есть кое-кто, кому очень не терпится повидать тебя, – сказала доктор Маршалл, словно прочитав мои мысли. – Ты рада увидеть своих родных?
Я пожала плечами.
– Они отказались от меня, когда я заболела. Не уверена, что хочу их видеть. А вот Мию увидеть жду не дождусь, – честно ответила я.
Улыбка ее сделалась принужденной.
– Понимаю. Расскажи мне о Мие.
– Мия – это моя сестра-близнец, – сказала я, с трудом выталкивая слова.
– Близнец? – переспросила доктор Маршалл. – Тебе Джуди рассказала о Мие?
Я помотала головой. С чего бы Джуди рассказывать мне о Мие? Я была достаточно взрослой, чтобы помнить свою семью, когда она взяла меня жить к себе.
– Я бы ни за что не могла забыть Мию, – сказала я уверенно.
– Понимаю. Почему бы тебе не рассказать мне немного о Мие?
Я едва не рассмеялась вслух от облегчения. Поговорить о Мие будет чистым наслаждением.
– Мия потрясающая, – начала я, впервые за долгие дни чувствуя себя счастливой. – Мы близнецы, но в ней есть все, чего нет во мне. Она смешная, умная и всегда хорошо себя ведет, – произнесла я, желая скрыть дрожь из моего голоса.
Не то чтобы я не хотела признавать, что я не всегда хорошо себя веду, но она могла прийти к такому выводу. А вдруг Александра больше не захочет быть моим другом, если узнает о моих проступках? Возможно. Я затолкала негативные мысли поглубже и продолжала описывать Мию, идеального близнеца.
Я столько всего знала про Мию. Я излагала очень подробно, гордо хвастаясь всеми ее успехами.
– Похоже, ты много знаешь о своей сестре, – заметила доктор Маршалл, когда я наконец замолчала.
– Разумеется, знаю. Она же мой близнец, – ответила я возмущенно.
Она что, правда думает, что я не знаю собственную сестру?