— А я вот сержусь на тебя, приморский принц! По какому праву ты решил взять меня в жены? Если бы не твое сумасбродство, не лежал бы сейчас пришпиленный к земле!

Он не готов был к такому натиску.

— Я разгадала твой план — вздумал отдать богам душу, чтобы навсегда оставить меня в терновых оковах? Хочешь, чтобы я мучилась от вины за твою смерть, сходила с ума от шепота тьер-на-вьер в голове?

Девушка разошлась не на шутку, синие глаза ее метали искры, волосы потрескивали от крохотных разрядов.

Таальвен Валишер попытался встать, но одеревеневшие члены не слушались. Казалось, он превратился в камень.

— Если бы я только мог рассказать тебе… Но, боюсь, нам не удастся поговорить, северинская принцесса…

— Еще как! — Она прикоснулась холодными пальцами к его груди и взялась за древко стрелы. — Я выну ее, а затем исцелю тебя. Когда снова окажешься на ногах, придется выслушать все, что у меня накипело.

— Не надо. — Он накрыл ее дрожащую ладошку своей. — Станет только хуже.

— Ну и пусть! Какая теперь разница? Или ты боишься, Таальвен Валишер?

Он сжал побледневшие губы, стараясь не дышать.

По правде, больше всего приморского принца страшило, что он потеряет сознание, а с ним исчезнет и облик Изольды.

— Ты клялся мне в верности, обещал сделать все, что ни попрошу. Так выполняй же свои слова! — От избытка чувств ее снова начинало трясти.

Лютинг спокойно убрал руку.

— Делай, что пожелаешь, принцесса, — все, что сочтешь нужным…

Она кивнула, пытаясь определить, какое из двух переживаний сейчас владеет ею — страх за волка или злость на глупого Мак Тира.

— На месте стрелы окажется громадная дыра… Как ты собираешься ее заштопать? — Таальвен со стоном откинул голову.

И принцесса сообщила деловито, словно делала это уже тысячи раз:

— С помощью тернового волшебства…

На самом деле она и сама сомневалась в предстоящей затее.

— Предположим, тебе удастся… — Он сплюнул очередной кровяной сгусток. — Время мое истекло… Сама же сказала: год почти прошел… Лучше погибнуть сейчас, чем стать бездумным кровожадным зверем.