— Бог ты мой Единый! — побледнел палач. — Тьфу на тебя!.. Врешь ведь!
— Слово вояжны даю, что правду говорю. И ты гляди мне, Федосей, — строго покачала я головой, пока он натягивал на меня чистую рубашку. — Если узнаю, что соблазнил тебя душевед окаянный, не пощажу. Велю казнить.
Мне почти удалось внушить испуганному палачу и склонить его на свою сторону, но тут открылась дверь, и вновь появился нетерпеливый полковник Гогенфельзен.
— Готова? — отрывисто спросил он Федосея.
— Да. Только, фрон полковник?.. — замялся палач.
— Что еще?
— А может обойдемся без этого мозгоправа? По старинке оно ж всяко надежней будет.
— Не выдумывай! Я справлялся у профессора Бринвальца. Он лично порекомендовал мне Тиффано как лучшего столичного душеведа!
— Столичного? — опасливо переспросил Федосей.
— Да. Хоффман, зови сюда этого чистоплюя.
Зашедший в пыточную мужчина шумно втянул воздух и уставился на меня, побледнев. Он был темноволосым, широкоплечим, плохо выбритым и каким-то потрепанным, однако довольно привлекательным. Пожалуй, даже красивым. А еще он казался пугающе знакомым. Меня охватил ужас от осознания того, что я забыла и не учла что-то важное. Как же так? Я же помню все свои карты!
— Фрон Тиффано, мне нужен быстрый результат, — сказал полковник. — У вас есть время до утра. Потом вернется генерал. Помните, я рискую, обращаясь к вам за помощью. Если сможете вытащить из нее, где она прячет часовщика, то отдам ее вам, как и уговорено.
Сердце остановилось. Какого демона здесь творится?.. Душевед медленно кивнул, не сводя с меня странного взгляда — смесь отчаяния, гнева и решимости.
— Она у меня все расскажет. Оставьте нас одних.
От его голоса на меня липкой ледяной волной накатил животный страх. Я начала задыхаться.
— Нет! — вырвалось у меня. — Я не хочу! Не хочу!.. Не надо!..
Федосей оглянулся на меня и с сомнением покачал головой, а потом обратился к Гогенфельзену.
— Фрон полковник, разрешите остаться, а? Опыт, так сказать, перенять…
— Я работаю один! — резко отозвался душевед и шагнул ко мне. — Убирайтесь!
Жуткая догадка пронзила меня. Это же он забрал мою память! А теперь отнимал мое дыхание, забирал мои карты, ломал мою игру… разрушал мне жизнь! Могильный холод ворвался внутрь, взметнув и смахнув карты со стола, а затем воды черного озера сомкнулись надо мной. Я потеряла сознание.