ПРОЛОГ

Я так долго ждала… В темноте… Потеряв счет времени… Меня все похоронили… Забыли… И я забыла. Но не всё. Я помню кровь… Узнаю ее из тысячи теней Шестой. Надо только еще немного подождать. Еще чуть-чуть. 

Я чувствую Его жажду. Неужели Он опять останется голодным? Безумия все больше и больше, такого вкусного и опасного… Но Его не кормят. И меня некому покормить… Я так голодна. Хотя бы кроху сумасшествия… Когда же она придет? 

Ведь уже близко… Я ее чувствую. Эхо крови. Слабое-слабое. Пока слабое. Но я так устала ждать… Я чуть-чуть надкушу?.. Или нельзя? Лучше подождать настоящую кровь? Да… надо подождать… нельзя… 

Но зачем меня разбудили?.. Проклятие разума тревожит память… Я только взгляну… Одним глазком… Неважно, что глаз у меня давно нет… 

Нет, нельзя… Неприкаянный может почуять. Спать… спать… спать… Баю-бай, сынок или доченька?.. Такая знакомая мелодия… под нее так сладко спится… Как же она зовется?.. 

А если Он уже учуял?.. Не могу заснуть… Ведь отголосок так манит… Их двое!.. Надо все-таки взглянуть. А если Неприкаянный опередит? И я останусь навеки в этой тьме? Вечность… Ее так много. Но в ней так мало света. Я открываю глаза…

ГЛАВА 1. Хризокола. 949 год от Великого Акта

Удача ластилась к рукам, словно провинившаяся собачонка к хозяину. Поглаживая пальчиком карты, я улыбнулась взопревшему толстяку:

— Вскрываемся, фрон генерал?

Он буравил меня злым взглядом, не замечая, что выдает себя с головой побелевшими костяшками пальцев. Генерал Рудольф Вальцкерт отчаянно блефовал, пытаясь во что бы это ни стало заставить меня отступить. Он хотел отыграться. Но ему не везло.

— Или желаете повысить ставку? — я позволила себе легкую неуверенность в голосе, чтобы подбодрить толстяка.

— А повышаю! Беру еще одну!

Он швырнул последнюю смятую пачку имперских банкнот и жадно цапнул карту из колоды, но не взглянул на нее, продолжая следить за мной. Остальные игроки — жуликоватый красавчик Шульц и его подельница, ангелочек Бэлла — давно вышли из игры, однако остались за столом, наблюдая за тем, как у них из-под носа уводят жирную добычу.

— Повышаю, — я сняла с пальца и положила на стол перстень, позаимствованный в свое время из кабинета Рыбальски. — Тоже беру одну.

Карта в руках. Родненькая бубновая шестерка. Запах пота и злости. Генерал тяжело сглотнул и вытер испарину со лба. Колдун за спиной тенью скользнул к его плечу и что-то зашептал ему на ухо. Явно уговаривал не горячиться и подстеречь дрянь в темном переулке, чтобы возместить проигрыш. Но толстяку был важен триумф победы, а не презренное золото.

— Открываю! — торжествующе выдохнул он и швырнул карты на стол.

Четыре туза и дама пик. Я улыбнулась и мягко положила свои карты на стол. Двойка, тройка, четверка, пятерка и пришедшая последней шестерка бубен. Шутовской колпак. Дешевый, как вся моя жизнь. Генерал побледнел и в бессилии сжал кулаки. Я поднялась из-за стола.