Святослав отпил из кружки сильно разбавленного вина.

– Тот, кто хочет получить двадцать солидов, не особо рискуя жизнью. Вы правильно заметили, я еще слишком молод, чтобы ходить в походы, но мне нужны верные люди, чтобы охранять меня и мое имущество. Такие, чтобы не ограбили меня где-нибудь на тракте. И мне кажется, в вас я нашел именно таких людей.

Старик почесал небольшую бороду и махнул рукой.

– Бог с тобой. Будут тебе воины, один у тебя уже есть, мой сын.

– Два, – добавил Перикл. – Ромул без меня никуда не поедет… – Парень со стуком поставил кружку на стол. – А ты, Петр, – обратился Перикл к побратиму, – пойдешь?

– Конечно, куда же я без вас, – ответил Петр и поднял кружку. – Так выпьем же за удачную службу и чтобы все вернулись домой!

Все дружно подняли братину и осушили кружки до дна. При этом Петр бросил недоверчивый взгляд на Святослава.

– А Алексий не отнимет ваш надел, если Ромул уйдет? – поинтересовался Святослав.

– Наш надел дан нам императором, к тому же мой старший сын Андроник служит империи в Азии. Мы сполна отдали свой долг империи и феме. А теперь, пожалуй, пора всем спать, нечего зазря жечь свечи, – ответил Гай.

Закончив с ужином, все разошлись по комнатам, при этом Святослава как ребенка положили с остальными детьми. Девчонки на Романова смотрели недоверчиво и за весь вечер не проронили ни слова. Ну и ладно, а о чем с ними, собственно, разговаривать тридцатилетнему мужику? Лучше бы со взрослыми женщинами положили, пусть даже со слугами… Святослав не так привередлив к чистоте происхождения, как местные. Хотя бы полежать рядом, раз больше ничего не положено.

Утро заставило Святослава сильно удивиться. Он проспал, считай, до полудня, а вот остальные проснулись рано и направили всю свою энергию в нужное русло. Во дворе его уже ждал десяток парней, возрастом от шестнадцати до восемнадцати лет, но все крепкие, высокие, в полном боевом железе. При этом, по мнению Романова, их снаряжение выгодно отличалось от тех же европейских рыцарей. На каждом была кольчуга с рукавами и длинным подолом. Голову воинов прикрывали сферические шлемы с масками, полностью закрывавшими лицо. Руки дополнительно прикрыты створчатыми поручами и ламеллярными оплечами. Грудь и спина воина защищены панцирем из крупных железных пластин, заклёпанных внахлест друг к другу. У многих на груди блестело зерцало в виде большой сферической пластины. Плюс ко всему бедра и шея воинов были прикрыты чешуйчатыми фартуками, а поверх сапог крепились пластинчатые поножи. Конечно, ни о каком единообразии не было и речи. У каждого доспех был выполнен по-разному, на свой вкус и цвет, но в целом состав защиты был примерно таким.

И оружие у всех тоже было добрым. У каждого были меч, кинжал, боевой топор или палица, а также большой каплевидный щит. По-видимому, копья остались у лошадей, так как четвероногого транспорта во дворе не было.

Посмотрев на это железное воинство, Святослав даже усомнился, а смогут ли они вообще передвигаться самостоятельно без помощи лошадей. По мнению Романова, столько железа на человеке противопоказано его здоровью. Но оказалось – нет, очень даже могут, притом делают это весьма проворно.

– Гай, а они в пешем-то строю биться смогут во всем этом железе? – высказал сомнения Святослав.

Так как Романов обратился к греку на плохой, но все же понятной многим латыни, парни разразились хохотом.

– Анатолий, Андроник, покажите юному господину, как вы умеете биться в пешем строю, – обратился Гай к парням.

Парни вышли из толпы и, скинув щиты с плеч, обнажили мечи. Мгновение, и воины схлестнулись между собой, осыпая друг друга россыпью ударов. Притом скорость их движений была сродни ударам молнии. Воины ловко парировали выпады, наносили серии колющих и коротких рубящих ударов. При этом поединок был не похож на рубку, которую он видел в детинце у Путяты, когда тренировались отроки. Никаких длинных размашистых мощных ударов. Это было настоящее фехтование: короткий удар с замаха кистью, обратный от локтя, смещение в сторону, толчок щитом, перекрывая зрение противнику, и мощный длинный укол всем телом, под край щита. После чего быстрое движение вверх и с короткой дистанции удар гардой в щит противника. Конечно, если бы это был не показательный поединок, то выпад был бы не в щит, а в челюсть, да и вообще его бы, скорее всего, не потребовалось, так как противник был бы уже смертельно ранен уколом в пах. А напоследок мощный удар сверху, после которого один из парней, скорее всего Андроник, отошел и, склонившись, признал свое поражение.

Потрясающее зрелище, нет, скорее всего, в настоящем бою тот же Соколик, из дружины Путяты ничем не уступил бы этим парням, а на коне да с луком дал бы сто очков форы. Но вот в поединке один на один у него было бы мало шансов.

Клинки греков были легче, чем у русов, больше похожие на рейтарский меч шестнадцатого века. Такой клинок идеально подходит для нанесения колющих ударов и мало пригоден для рубки. Притом колоть им удобней на расстоянии из-за его большой длины. Впрочем, рубить закованного в доспехи воина можно только очень тяжелым клинком, в надежде если не разрубить доспех, то хотя бы переломать его владельцу все кости. Потому в реальном бою, стенка на стенку, от такого клинка будет мало толка. Он слишком длинный, чтобы рубить, в отсутствие возможности для маневра. Для пехотинца в строю лучше короткий клинок, сантиметров семьдесят в длину, с широким рубящим лезвием и узким граненым острием. Вот таким будет удобно работать в строю, прикрывшись щитом, когда со всех сторон давят свои и чужие.

Правда, для самообороны и постоянного ношения стоит задуматься о таком клинке, только покороче. Все же Святослав не богатырь из старинных былин, а всего лишь мальчишка и прорубить панцирь ему все равно не светит, а вот кружиться вокруг и наносить быстрые колющие удары, вполне мог бы. Есть такое опасение, что, несмотря на силовую поддержку в виде этих ребят, еще не раз ему самому придется защищать свою жизнь с оружием в руках. Не всегда же можно воспользоваться луком.