Илайя оторвал половину обжаренного в яблочках гуся и одним махом проглотил целое бедро, только косточку выплюнул. Теплый жир потек по подбородку и шее хазарина, капая на халат. Илайя запил гуся вином, закинул в рот яблочко в медовом соусе и ответил:

– Жадные шибко стали, я им говорю, давай смердов ваших продадим, а они мне кукиш. У них знаешь сколько смердов? Можно хорошую цену взять, все поляне да древляне, крепкие, таких на Востоке любят. Выгодное предложение было, а они оскорбились и словами погаными меня поносили. Родня называется.

«Ну, допустим, я вот их понимаю. Если бы мне предложили работорговлей заняться, да еще своими соплеменниками, я бы тоже послал», – подумал Святослав. Но вслух ничего говорить не стал.

Пока Святослав обдумывал слова брата, Илайя успел проглотить половину гуся и принялся за вторую. Хорошо кушает братик.

– Машег, а Аргуф где? Он же с тобой за рухлядью ездил, – как бы между делом спросил Илайя.

Машег и так сидел смурной, а от такого вопроса стал темнее тучи.

– Убили его половцы, что за Святославом гнались.

Илайя на секунду оторвался от жирного гуся и посмотрел на воина.

– Перед смертью ничего не говорил? Мне передать ничего не просил?

Машег встал из-за стола, поправил пояс.

– Нет, смерть его сразу настигла. Я пойду, господин, мне еще с делами разобраться нужно.

Илайя отправил в рот пару сушеных фиников и кивнул головой, мол, иди. А Машег повернулся к Святославу.

– Я живу в соседнем доме, господин. Если буду нужен, пошлите за мной.

Воин вышел из горницы, половицы жалобно заскрипели под верховыми сапогами.

– Машег тебе присягнул? – уловил интонацию в голосе воина Илайя.

Святослав отнекиваться не стал.

– Он сказал, ты покидаешь степь, а он и его люди не могут бросить родную землю. Я тоже остаюсь, – опередил вопрос Святослав.

Брат отложил в сторону гуся и обтер руки о полотенце.

– И почему же ты остаешься? – Приветливое лицо хазарина изменилось, брови сдвинулись, лоб наморщился. – Я в роду старший, прикажу, поедешь со мной.

Святослав кивнул, тоже обтер руки полотенцем.