— Налево — и выйдешь к винным погребам отца, — шепнул Пол, — направо — в городские отстойники, оттуда и воняет, а нам надо вон в тот аппендицит… Там решетка под замком, но не бойся. Сейчас пройдёт патруль…
— Мне надо потушить лампу? — сглотнув, спросила Веля.
— Не тревожься, я тебя спрячу, — Пол ткнулся в шею носом, и она всем телом вздрогнула, испугавшись, что зверь снова укусит. Сразу стало смешно, и она рассмеялась нервным глупым смехом.
Опоссум как по дереву, перебирая всеми лапками, спустился с неё на землю, встряхнулся, вздыбив шерсть, и воздух словно сгустился вокруг них, стал почти осязаемым. Сырые каменные стены с дырами ответвлений-ходов неуловимо изменились, всё подёрнулось дымкой, размылось. Веля словно оказалась внутри пузыря, и смотрела на всё вокруг сквозь текучую воду. Зверь обернулся, еле различимый. На белой морде темнели впадины глаз, он ухмылялся.
— Теперь ты на дороге ночи, — сказал он. — Иди за мной.
***
Кап. Со сводов срывались тяжёлые капли. Кап. Это случалось ранее, она уже ходила за Полом и, кажется, не раз. Она помнит тягучий, дрожащий, влажный воздух. Кап. Она уже была в этих катакомбах и помнит густой и сытый звук, с которым падают с изогнутых корней в потолке шарики влаги.
— Замри, — и сам остановился, открыв розовый рот.
Мимо них, совсем близко, прошли трое стражников, слегка размытые и колеблющиеся. Впрочем, они высоко держали факелы, спокойно говорили и непринуждённо пересмеивались, беззвучные, не ожидая неприятностей и не обращая никакого внимания на Велю со зверем и фонарём. Стража прошла так близко, что, протяни она руку, при желании могла бы дотронуться до размытых доспехов или выхватить меч с колеблющимися очертаниями.
— Не смей, — сказал Пол. — Они тревогу поднимут. Не убивать же обоих? Тебе будет сложно. Потом, придётся прятать трупы и отсутствие стражи заметят.
Стража отошла от них и расплылась в жидкой тьме, только огоньки их факелов ещё дрожали какое-то время, затем погасли и они.
— Ты так близко ко мне ходил в сумраке? — поразилась Веля. — И смотрел?!
Зверь не ответил. Он так и стоял с оттопыренной губой и вздыбленной, словно на грозу, шерстью. Пушистый комок, любимый кровопийца с головой-черепом, омерзительная няшка, прелестное чудовище.
— Послушай, Эвелина, — сказал опоссум затем. — Есть кое-что, что ты должна усвоить.
— Что же? — угрюмо осведомилась она.
— Если так случится, что меня поймает твой отец, ты должна постараться убить меня первой. Поняла? Я не должен достаться ему живьём.
По спине будто пробежалась холодная ладонь.
— Как это, убить? — поразилась она. — Да я не смогу!!!
— Сможешь. Ведь тогда я смогу вернуться через полгода, а то и раньше. Я тебя найду, где бы ты ни была. А вот если меня поймает твой отец, можешь сразу со мной прощаться. Я сам дал ему оружие. Впрочем, в тот момент по-другому было никак.
Он снова двинулся вперёд, свернув в один из тёмных боковых коридоров. Веле ничего не оставалось, как пойти за ним, шаг за шагом углубляясь в подземные катакомбы, и вскоре она уже медленно пробиралась, с хрустом ступая по каменной крошке и старательно обходя каменные глыбы.