— Пол! Как я тебе рада! — шепнула Веля и схватила его на руки. — Вот, держи!

Она достала из кармана горсть изюма. Она теперь всегда носила с собой что-нибудь вкусное, чтобы предложить ему, если понадобится; зверь обнюхал и есть не стал.

— У меня был статус не хуже, чем у братцев и сестры, — продолжал опоссум, — Мои острова были не меньше Старых Земель, мои люди были не беднее квартовцев, когда пришёл твой отец со своей сворой.

Веля сразу перестала его гладить и растерянно держала, не зная, не лучше ли поставить его на плиты террасы.

— Лису всегда не хватало! — сказал он. — Мало земель, мало золота, мало людей. Жалкий трус. Страх потери статуса и рода сделали его жадным и завистливым. Своим оральным характером он толкал твоего отца на новые и новые войны.

За окном что-то басил король, ему тонко вторила Эвелин, кажется, скандалили. Веля старалась не подслушивать, о чём ругаются, она и так собиралась поступить нехорошо.

— Возможно, мы договорились бы, — продолжил Пол. — Наши люди часто воевали друг с другом, то один, то другой из Детей проигрывал, ничего особого или удивительного. Но тут на беду, мой владыка убил друга твоего отца. Из тех шавок, что кругом за ним волочились, заглядывая в рот за каждым словом. Скер сказал повесить каждого третьего. Сперва моего владыку казнили. Жена была привязана к нему, поэтому в тот же день она удавилась в своих покоях на шёлковом шарфе. У меня была красивая владычица. Я думал после, может у неё были и другие причины так огорчиться. Оставался маленький мальчик, меньше чем принц, с которым ты играешь в орлянку.

Веля с ужасом ждала окончания. Некоторых вещей она бы предпочла не знать, но зверь не собирался её жалеть.

— При мальчике оставили советником его дядю. Тот не был моего рода, он не давал мне крови и не слушал меня. Он поднял восстание, хотел власти и реванша хотел, думал, его поддержит Кварт. Мальчика задушили шнурком, а Кварт так и не пришёл на помощь. Твой отец прислал солдат и своего наместника, тот устроил массовую казнь. Теперь это северная часть Трейнта, которым однажды станешь править ты.

— Каким шнурком? — глупо спросила Веля. С моря дул холодный ветер, забирался под свитер. Она крепче прижала к себе своего ужасного зверя.

— От полога кровати. Они пришли посреди дня, я не мог его увести, а сделать это с вечера не догадался, я плохо следил и слушал. Я виноват. Моего рода не стало, как и моих земель.

Зверь помолчал. Потрясённая Веля тоже. Да и что тут скажешь?

— Я был в отчаянии от полной потери статуса, — тихо продолжил Пол, наконец. — Я перестал выходить из сумрака и сидел там семь течений, без подношений и без еды. Думал уйти в какой-то из миров с похожей фауной, жить там животным, умирать и возрождаться, пока на Либре не исчезнет память обо мне, а уж тогда я навсегда умру, когда меня позвала старая жрица. Я долго не хотел идти, не мог понять, что ей надо, какое право она имеет обращаться, если моего рода больше нет. Какое кому дело до одного ничейного зверя? Но мы, как люди, имеем слабости. Мы, как не люди, имеем особые потребности. И я пошёл.

Веля погладила его по голове, чуть отстранилась — губка Пола презрительно кривилась и смотрел он прямо на неё. Кажется, он её ненавидел…

— Мою старую жрицу разыскала твоя мать, она должна была родить со дня на день и смертельно боялась, что твой топорылый папаша устроит апокалипсис. Я долго тебя не хотел. А потом подумал — вынесу, подброшу, и сам останусь в том же мире. Пусть бы Либр загибался, мне плевать. Но братцу стало мало земель и людей. Теперь ему нужна была наша сила, сила всех до единого Детей, жадный безумец!

Веле многое хотелось сказать и спросить, но она молчала — Пол говорил с нею нечасто и почти никогда ничего не объяснял.

— Братец годами меня искал на тёмных дорогах, пока мы не столкнулись в сумраке. Он выполз за мной — и понеслось. У меня уже был свой человек — ты, выросшая на других сказках и легендах. Пришлось умереть и вернуться таким образом, чтобы ты смогла меня принять. Но братец быстро понял, что к чему. Ты ведь пахнешь для него так же, как и весь его род. А теперь остался только я и слишком много чёртовых людишек от мёртвых Детей. И если я ничего не сделаю — погибнут все.

Опоссум умолк, прислушиваясь. Веля насторожилась тоже.

— Король вышел, ну, лезь в окно, — скомандовал Пол, — Меня не забудь!

Веля осторожно посадила зверя себе за спину. Тот положил на плечо белую голову и вцепился в свитер всеми четырьмя лапками, совсем как раньше. Держался крепко, будто обезьянка, и хвостом обвил. Веля обрадовалась, она уже и забыла, как приятно катать его на себе. И огорчилась — Пол стал лёгким.