— Он убил всех священных зверей, волна пришла из-за него! Моего староземья больше нет — из-за него! Моего дома — нет!
— Мои родные погибли! — закричал другой.
Ропот и гомон внизу усилились. Король угрюмо смотрел вниз, пока не раздался новый крик:
— Убийца!
И тут же был подхвачен хором голосов:
— Смерть убийце зверей! Виселица — вешателю!!!
Только сегодня утром он показывал им дочь под восхищённый свист и рукоплескания, вся эта вопящая толпа целый день слушала сладкую музыку и поглощала сладкие вина за его счёт, а теперь им хватило одного крикуна, чтобы обратиться против своего владыки.
— Авелин на престол! — раздался новый, теперь женский, зычный и уверенный крик. — Её зверь всех спас! Смерть тирану!
И всё потонуло в многоголосом вое, свисте, криках толпы.
Король с ухмылкой повернулся к настороженной, натянутой как струна дочери, с её сновидящим зверем и потянулся за секирой.
— Я, быть может, и безумец, но не дурак, — сказал он, стараясь, чтоб она расслышала. — Я знал, что это произойдёт, едва понял, что люди выжили. Пусть
Рукоять секиры удобно легла в ладонь. Но дочь мотнула головой в бок, совсем как он, и улыбнулась. Королю подумалось, что девушка в пышном, как пирожное, белом с розовым платье не должна так улыбаться, даже если её босые ноги в грязи.
— Взять его! — спокойно произнесла она.
И что-то ужалило его в шею, как раз между бородой и верхом кожаного доспеха. Король ударил рукой, прогоняя кусачую тварь, и выдернул тонкую иглу дротика.
Он сделал целых пять шагов в её со зверем сторону, пока каменные плиты террасы не приблизились и чёрное одеяло не укрыло его с головой.
Глава 22. Слава зверю рода
Она обнаружила, что до крови изгрызла ноготь на указательном пальце и с досадой спрятала за спину руки. Толпа продолжала бесноваться, требуя смерти отца. Сам отец неподвижно лежал лицом вниз, с выпавшей из руки секирой, и неизвестно, зачем он её брал: то ли просто пройти мимо Вели на улицу, чтобы отбиваться, пока его разрывают на куски, то ли порубить её в капусту. От него можно было ожидать и того, и этого. Сам Пол, или Тим, она даже не представляла, как его зовут на самом деле и есть ли у него имя, продолжал неподвижно сидеть в шлеме Первозверя, как никогда серьёзный. Он был занят важным делом — спасал Трейнт и, скорее всего, трогать его не стоило.
Лысая девчонка в уборе из бусиков уже спрятала трубку, из которой вырубила отца, и теперь топталась вместе с остальной свитой Мадоры, так удачно встреченной Велей перед самым входом во дворец и благоразумно спрятанной среди цветочных кадок террасы. Все смотрели на Велю, кажется, ожидали распоряжений. А что она могла приказать?!
На террасу выглянул, а затем и вышел из отцовских покоев его старый советник, довольно потрёпанный, будто в давке побывал, и непривычно торопливый. По-новому почтительно поклонился Веле и коротко кивнул амазонкам.
— Если вы не обратитесь к людям сейчас, — сказал он, — вскоре они явятся сюда, самосудом казнят его величество и разграбят дворец. Вы этого хотите?