Шандор огляделся по сторонам и, увидев на противоположной стороне улицы узкий проход между домами, указал на него Вути. Муримур скептически скривился, потом вздохнул и направился в предложенное укрытие.

– Местечко так себе, – не преминул пожаловаться Абекуа, когда они устроились на каких-то пустых ящиках. – И обзор ни к чёрту. Вон вошёл мужик, я только и разобрал, что у него широченная нечёсаная борода.

– Нам этого хватит, – заверил его Лайош. – Ждём появления здоровяка с бакенбардами, и если такой войдет в паб – я загляну следом.

– Ты спятил? – в глазах Вути вспыхнул гнев.

– Тебе же говорили те две барышни, что в этом пабе муримуров не любят. Я просто загляну, возьму кружку пива, выпью её и уйду.

– Это если тебя просто так пустят внутрь. Если нальют кружку пива. Если дадут её спокойно выпить. Если выпустят из паба. Слишком много «если».

– Пойду пока посмотрю, куда ведёт этот проход, – поднялся с ящика Шандор.

Проход вёл в маленький дворик-колодец, большую часть которого занимали всё те же пустые ящики. В одной из стен была низенькая дверь, обитая металлическими полосами. Сыщик подёргал ручку, но дверь оказалась заперта.

– Двери имеют свойство открываться в самый неподходящий момент, – заметил Вути, когда Лайош рассказал ему о своих находках. – Ладно, теперь мой черёд.

Муримур скрылся в тумане, а Шандор остался на посту. Паб то и дело принимал и выпускал посетителей, исключительно людей, но искомого здоровяка с бакенбардами среди них не было. Сыщик хмурился и тёр переносицу: если бы не туман, можно было захватить маленький театральный бинокль, забраться глубже в проход между домами, и оттуда прекрасно рассматривать хоть сросшиеся брови, хоть татуировки на руках. Причём не только у потенциального «Быка» Джонса, но и у любого из входящих или выходящих посетителей.

Абекуа появился так тихо и внезапно, что Шандор невольно отпрянул, одновременно нашаривая в кармане бушлата кастет. Вути усмехнулся, сел на свой ящик и принялся рассказывать:

– Хорошая новость в том, что у паба нет другого входа. По крайней мере, такого, чтобы через него пускали обычных посетителей. Я обошёл квартал по периметру, там сбоку есть проезд во двор, но он закрыт решёткой с навесным замком. Скорее всего, у паба есть чёрный ход со двора, как и у остальных зданий квартала. Или там может быть целая анфилада двориков, для подвоза угля и прочих припасов. Похоже, когда-то это была вполне приличная торговая галерея, но теперь вместо отдельных магазинов там целый рынок разгороженных лавчонок со всяким хламом и старьём. Дальше в сторону площади улицу пересекает канал, прямо у перекрёстка на нём маленькая пристань с лодками. Когда я проходил мимо, несколько человек что-то перегружали там, но до меня им, похоже, не было никакого дела. Хотя, возможно, они просто не заметили меня в тумане – я и сам разглядел пристань и лодки только потому, что их освещали фонарь и сразу несколько керосиновых ламп. А ещё я подобрал уголек, – муримур подкинул на ладони свою находку.

– Зачем тебе уголёк? – недоумевающе посмотрел на компаньона Шандор.

– Буду делать из тебя здешнего завсегдатая, – заявил Вути. – Сиди ровно и не дёргайся.

Муримур минут десять колдовал над лицом Лайоша, осторожно втирая угольную пыль под глазами и на скулах, и в результате сыщик приобрёл вид усталый и болезненный.

– Уж прости, но твои ухоженные усики скрыть ничем не получится, – Абекуа скептически рассматривал результаты своей работы.

– Можно подумать, здесь такие не носят.

– Носят. Но не с матросскими бушлатами. Будь ты карманник или домушник, тогда другое дело.

– Слишком рискованно. Корабли приходят и уходят, чужак-матрос не так бросается в глаза. А вор или взломщик сразу вызывали бы вопросы – кто, откуда, куда, зачем.

– Мне сейчас пришло в голову, – в голосе Вути зазвучали тревожные нотки. – Что если «Бык» Джонс знает тебя в лицо? Мы ведь не можем быть уверены в обратном. И что, если он узнает тебя даже при всём нашем маскараде? При таком раскладе живым из паба можно вообще не выйти. Стоит ли туда соваться?