Щуплый несколько секунд раздумывал над услышанным. Потом повернул голову к пятёрке ожидающих на пристани громил.

– Взять их. Можно не любезничать, только не убивайте. Один останется у нас, а второй под присмотром поедет в контору, домой, или к чёрту на кулички, и привезёт всё, что оставил Хорн. Иначе оставшийся из гостей не вернётся.

Прежде, чем кто-либо из нападающих успел сделать первый шаг, громыхнул выстрел, и пуля впилась в один из ящиков на пристани. Пятеро мужчин невольно пригнулись, и тут же второй выстрел свалил одного из них с ног. Перекрывая крики раненого и ругань его приятелей, Вути, продырявленный карман которого всё ещё дымился, рявкнул:

– На борт!

Шандор запрыгнул на катер и принялся отвязывать кормовой причальный конец. На набережной над ними полыхнула вспышка выстрела, пуля ударила в палубу. Вути выстрелил в ответ не целясь, но Джонс и его приятель тут же скрылись за каменным парапетом.

Лайош пробежал на нос и в несколько рывков сбросил носовой причальный конец. Четвёрка бандитов на пристани бросилась в атаку, но ещё три выстрела Абекуа охладили их задор. Муримур полез в трюм, на ходу вторично приложив кастетом зашевелившегося было кочегара, и подхватив выроненную им лопату. Лайош, собираясь последовать за компаньоном, ещё по разу выстрелил в сторону набережной и пристани, а затем нырнул в трюм и захлопнул за собой дверцу.

– Ходу! – крикнул он.

Муримур уже запускал машину. Разогретый двигатель быстро набрал обороты, катер запыхтел, а Шандор, сунув револьвер в карман, принялся подбрасывать в топку уголь. Вути по короткой внутренней лесенке поднялся к штурвалу, но едва голова Абекуа показалась в рубке, один из иллюминаторов немедленно разлетелся, пробитый выстрелом с набережной. Муримур, щёку которого поцарапало осколком стекла, сквозь зубы процедил какое-то ругательство на своём языке, и начал отводить катер от причала.

Лайош, втиснувшись вслед за компаньоном в рубку, выбил остатки уже разбитого стекла и, высунув руку с револьвером, принялся методично расстреливать набережную. Прежде, чем в барабане закончились патроны, катер уже шёл по каналу.

– Нам бы надо в море, – заметил сыщик.

– Некогда разворачиваться, – отозвался Вути. – Не жалей угля, надо выжать из машины всё, что можно. Если эта компания доберётся до конца канала раньше, нам крышка.

Двигатель трудолюбиво пыхтел, из трубы валил дым. Шандор, сбросив бушлат, лопату за лопатой закидывал в топку уголь. Спустя пять минут он позволил себе сделать перерыв и, осторожно приоткрыв дверку, выглянул на палубу. Кочегар, всё ещё без сознания, лежал у кормы. Пристани не было видно, теперь катер шёл в тоннеле, ограниченном слева и справа тёмными сырыми валунами, которыми были выложены стенки канала, а сверху – туманной пеленой. Лайош прислушался, но никаких звуков погони на набережных не услышал.

– Кажется, оторвались, – предположил он, вернувшись в рубку к Вути.

– Чёрта с два, – мрачно отозвался Абекуа. – Но, может, и сумеем. Давай ещё угля!

Машина теперь работала на полную мощность, из трубы катера вместе с дымом вылетали искры. Маленькое судёнышко с пыхтением рассекало чёрную воду, а в корму ему всё настойчивее начинали бить крупные волны.

– Прилив, – коротко пояснил муримур. – Вот это хорошо, это нам на руку.

Промелькнула и осталась за кормой ещё одна пристань. На ней возились с ящиками и мешками несколько человек, но они не сделали никаких попыток напасть на катер или задержать его – только проводили удивлёнными взглядами несущееся на всех парах судёнышко.

– Есть предложение не тащиться до конца канала, а сойти где-нибудь по пути, – прокричал Шандор, перекрывая шум машины.

– Предложение дельное, – согласился Вути. – Но сдаётся мне, безлюдных пристаней мы в это время тут не встретим. А в случае чего местные скорее помогут Джонсу.

– Смотри! – сыщик указал на мелькнувший по правому борту сводчатый низкий проход, устроенный прямо в стенке канала. – Стоки! Можем уйти по стокам!