— Вы, так же как и я, прекрасно знаете, что в Вестеросе ничего не было. К нам приходил Торгни и сказал, что вам следует принимать лекарства, тогда подобного рода представлений у вас не будет.

Откинувшись назад, Халина захохотала.

Вернулась Герда.

Халина сунула руку под куртку и, вытащив стопку бумаг, протянула ее поверх блюда с печеньем.

— Прочитайте! Потом поймете, кому из нас верить. Ему нравится, когда при половом акте пользуются ртом, но надеюсь, вам это и так известно. А еще у него очень милое родимое пятно в паху, похожее на маленькое сердце.

Следующая минута раздробилась в памяти Акселя на фрагменты. Лицо Алисы. Остановившиеся шаги Герды. Наслаждающаяся местью Халина. Кажется, звонил телефон, но к нему никто не подошел. Аксель онемел. Надеясь на алиби, которое дал ему Торгни, Аксель был готов отказаться от всего, опровергнуть любое обвинение. Но он никак не мог предположить, что Халина приведет в качестве доказательства родимое пятно в паху. То самое, которое когда-то было их с Алисой тайным любовным знаком.

Тишину нарушила Халина. Герда очнулась от столбняка и скрылась в кухне.

— Итак, сначала я собиралась обратиться в «Артес», но они мало платят. Есть другие издания, которые платят намного лучше, но я пока точно не решила. Мне кажется, мы можем обсудить это вместе. Как вы считаете, куда мне лучше обратиться?

Аксель смотрел на Алису. Та сидела, сложив руки на коленях, и спина ее больше не была прямой. Ореол самоуверенности исчез. Она подавленно смотрела в пол, будто признавая собственное поражение.

Халина победила.

— Зачем вам это?

Аксель говорил с трудом, он не хотел опускаться до разговора с ней. Отвращение исказило его голос.

Халина встала и спрятала под кофту свои бумаги.

— Потому что ты, самодовольная свинья, сделал мне больно. Хватит с меня дерьма! Никто больше не сможет безнаказанно поступать со мной так, как ты. Все эти твои красивые слова и фразы. Я не допущу, чтобы люди думали, будто ты герой, когда на самом деле ты всего лишь слабая скотина. Ты почувствуешь, каково это, когда тебя окунают в грязь. Я обещаю тебе это. И это, дорогой Аксель Рагнерфельдт, только начало.

Ян-Эрик вернул последнее письмо в коробку и откинулся на спинку кресла. С растущим недоумением он вскрывал запечатанные конверты и в итоге убедился, что у отца действительно была любовница. Письма были не датированы, и Ян-Эрик попытался установить хронологию с помощью почтовых штемпелей.

Сначала шли чисто любовные письма, одни возвышенно-романтические, другие эротические. Некоторые, особо яркие, фразы заставляли его краснеть. Но потом тон писем изменился. В них появился враждебный подтекст, а в последних письмах звучала откровенная угроза. Женщина обещала опубликовать какой-то роман, если Аксель не придет на встречу в указанное место.

Интересно, почему отец не прочитал это? Может, он хотел закончить эту любовную историю и решил не обращать внимания на письма? А мать знала? Ян-Эрик вдруг понял, почему родители разъехались на разные этажи, пока он был в Штатах. И почему до сих пор испытывают друг к другу откровенную неприязнь.

Больше всего Ян-Эрик боялся получить подтверждение, что в результате этой связи родился внебрачный сын, но ничего подобного, к его радости, ни в одном из писем не упоминалось. Однако беспокойство его не покидало. Странная история Кристофера Сандерблума не выходила из головы и дразнила воображение. Подкидыш. А у отца роман именно в это время. Он явно порвал с этой женщиной, избегал контактов — тон писем становится все более отчаянным. Но Герда почему-то оставляет наследство Кристоферу. И все эти годы посылает ему деньги, хотя сама отнюдь не богачка. Возможно, даже она пересылала ему часть денег, которые ей все эти годы выплачивало АО «Рагнерфельдт»…

Ян-Эрик попытался отогнать от себя все эти нелепые предположения. Наверняка это просто странное совпадение. По воле случая он нашел письма именно тогда, когда услышал о завещании Герды, — вот фантазия и разгулялась. Да и похмелье не лучшее время для построения логических конструкций.

И все-таки.