Почувствовав себя в относительной безопасности, Кирзач вышел на дорогу и стал голосовать. Тормознул водитель потрепанного грузовика.

— Куда, браток?

— До Орехово-Зуева.

Напрямую до Москвы Кирзач просить не решился. Лучше в несколько этапов добираться, так оно надежней и спокойней.

— Садись.

Кирзач забрался на место рядом с водителем, водитель тронул машину с места, спросил, улыбаясь:

— Загудел, что ли?

«Ну да, от меня ж до сих пор перегаром несет», сообразил Кирзач. А вслух он ответил:

— Ага, поехал шурина навестить, вот и… Боюсь, моя баба меня убьет. Я-то вчера обещал вернуться, поздней электричкой, а сам, видишь, когда возвращаюсь. Проснулся, похмелился на дорожку, и вперед. Главное, все мы просадили, до копейки, даже на билет не осталось. Если б тебя не словил, то прямо не знаю…

— Бывает… — отозвался шофер. — Да добрался бы, трасса оживленная, какая-нибудь попутка обязательно бы подобрала. В Орехово-Зуево где живешь?

— Неподалеку от станции. Ты высади меня, где удобней, дальше я уж сам добегу.

— Заметано.

Так они доехали до Орехово-Зуево, болтая о пустяках, а в Орехово-Зуево Кирзач перекантовался до начала шестого вечера — часа самых переполненных электричек, когда ни у какой милиции не хватит сил и средств проверять всех пассажиров, и, в тесноте, да не в обиде, доехал до Москвы. В Москве он сошел не на вокзале, а за остановку до вокзала, на «Серпе и Молоте» — почти на окраине, по тем временам. На окраинах меньше шерстят приезжающих, чем на центральных вокзалах.

Надо было решить, где провести ночь. Имелись на примете у Кирзача четыре надежных логова, но еще неизвестно, как его в этих логовах встретят. Может, и там охотники ждут. Снимать девку не хотелось, после предыдущего прокола. Снять комнату у какой-нибудь бабульки? Тоже опасно.

В конце концов, он прибился к троим мужикам, распивавшим в укромном уголке под деревьями неподалеку от ДК «Серп и Молот».

— Мужики! Где можно водки достать? Душа горит, а все ж закрыто… Я б и две бутылки поставил, деньги есть…

— Так с-час и сделаем, отстегивай! — тут же откликнулась троица.

Буквально через полчаса они сидели на лавочке в глубине сквера, пили «сучок» и калякали за жизнь.

— А я, понимаешь, с женой поссорился, хлопнул дверью… Ну, и загулял, — объяснял Кирзач.

— Сам-то где живешь?