В августе 1944 года скорость свыше 700 км/ч сумел развить опытный истребитель Ла-7 с модернизированным двигателем АШ-83. Многообещающий мотор должен был стать силовой установкой нового самолета, разработка проекта которого велась под индексом «120». Внешне истребитель напоминал Ла-7, но при этом имел ряд важных отличий: увеличилась доля металлических элементов конструкции, просторнее стала кабина, более мощным стало вооружение – вместо пушек ШВАК установили пару 23-мм НС-23. Еще одним принципиальным новшеством стала установка испытанного в 1944 году на еще одном опытном самолете – Ла-7Л[35] – крыла с ламинарным профилем, что позволяло получить дополнительный прирост скорости.
В начале 1945 года самолет был выведен на испытания, которые продолжились уже после окончания войны – в июле опытная машина продемонстрировала скорость 735 км/ч без применения форсажа. Однако надежность мотора АШ-83 оставалась недостаточной, и работу над этим самолетом прекратили.
Завершением линейки поршневых истребителей Лавочкина стали Ла-9 и Ла-11, уже после окончания Второй мировой войны принявшие участие в боевых действиях против авиации США в Корее.
Особой главой в деятельности ОКБ Лавочкина стали эксперименты с реактивными силовыми установками.
Одним из первых таких опытов стали испытания в 1942 году ЛаГГ-3 с дополнительными прямоточными воздушно-реактивными двигателями (ПВРД) конструкции М. Бондарюка. Испытания показали, что прирост скорости составил всего около 15 км/ч, при этом за счет ухудшения аэродинамики скорость самолета в целом оказалась даже ниже.
Впоследствии исследования усовершенствованных ПВРД продолжали вплоть до 1947 года уже на базе опытного самолета «120» и его развития «126».
Другим направлением стала установка на Ла-7 в дополнение к поршневому двигателю жидкостного реактивного двигателя. Для питания ЖРД конструкции В.П. Глушко, в последующем одного из ведущих создателей советской космической техники, за кабиной самолета устанавливался 90-литровый бак для керосина, а в центральной части фюзеляжа 170-литровый бак с азотной кислотой, при этом пришлось сократить запас бензина для поршневого двигателя. Испытания самолета с двигателем, работающим на азотной кислоте, оказались крайне рискованными, что было связано как с высоким риском взрыва ЖРД, что действительно нередко имело место, так и вероятностью травм при контакте с азотной кислотой или отравления ее парами.
Второй опытный экземпляр Ла-7р при кратковременном включении ракетного двигателя продемонстрировал скорость 795 км/ч на высоте 6300 м и достиг потолка 13 000 м, однако при этом из-за увеличения общей массы его характеристики в полете при неработающем ЖРД существенно ухудшились.
В последний год войны в ОКБ Лавочкина был разработан эскизный проект истребителя с турбореактивным двигателем С-18 конструкции А.М. Люльки. Работа над проектом велась коллективом конструкторов под непосредственным руководством С. Алексеева[36].
Истребитель Ла-ВРД разрабатывался по двухфюзеляжной схеме, вооружение должно было включать две 23-мм пушки НС-23. На основании расчётных характеристик двигателя предполагалось, что самолет будет иметь максимальную скорость до 890 км/ч, скороподъёмность 2000 м/мин и потолок 15 000 м. Однако ТРД С-18 не был доведен до серийного производства, и проект остался только на бумаге.
В послевоенный период С. Лавочкин вошел в число создателей первых советских реактивных самолетов. На самолётах ОКБ Лавочкина впервые в СССР был преодолен звуковой барьер. Впоследствии Семен Алексеевич Лавочкин работал в ракетно-космической отрасли.
Михаил Иванович Гудков
Так сложилось, что имя М. Гудкова ассоциируется в первую очередь с самолетом ЛаГГ, в создании которого он играл далеко не ведущую роль. Менее известны самостоятельные проекты Гудкова, которые по разным причинам не дошли до серийного выпуска.
Михаил Иванович Гудков (1904–1983) свой путь к небу начал в Ленинградской Военно-теоретической школе Красного воздушного флота. После завершения службы летчиком в РККА работал инженером в авиационной промышленности. В 1934 году окончил самолётный факультет МАИ по специальности «инженер-конструктор», после чего работал начальником конструкторского бюро Опытного отдела ЦАГИ, заместителем главного инженера и начальником ОТК авиазавода № 126, с января 1939 года занимал должность старшего инженера самолётного отдела 1-го Главного управления НКАП СССР.
С 14 декабря 1940 года до 6 июля 1943 года М.И. Гудков возглавлял ОКБ-301 при авиазаводе в Химках, где вел работу по совершенствованию самолета ЛаГГ-3. Накануне войны под его руководством был впервые осуществлен опыт с установкой на ЛаГГ 37-мм пушки Шпитального. Было изготовлено несколько экземпляров самолета, получившего обозначение К-37 и прошедшего войсковые испытания в строевом полку, но последовавшая эвакуация и ряд имевшихся конструктивных недостатков орудия не позволили довести машину до серийного производства.
Первым из триумвирата М. Гудков установил на ЛаГГ радиальный двигатель М-82 (согласно некоторым утверждениям, использовав при этом некоторые решения силовой установки бомбардировщика Су-2). Получивший собственное наименование Гу-82 истребитель совершил первый вылет 11 сентября 1941 года.
Вооруженный двумя пулеметами БС и двумя ШКАС самолет развивал скорость до 580 км/ч и набирал высоту 5000 м за 7–7,5 мин., превосходя показатели ЛаГГ соответственно на 30–20 км/ч в скорости и 1–1,5 мин. в наборе высоты. При этом, как указывал М. Гудков в своей докладной записке, поскольку для испытаний был взят серийный, имевший ряд дефектов самолет, то скорость «эталонного» образца могла равняться 615–620 км/ч.
Однако ответа на запрос об организации производства на одном из серийных заводов Гудков не получил, осталось нереализованным и предложение наркома Шахурина о выпуске небольшой серии Гу-82 на одном из опытных производств. При этом, согласно некоторым утверждениям, сыграло свою роль в судьбе Гудкова и нежелание С. Лавочкина предоставить бывшему коллеге по триумвирату производственные мощности завода № 21 для освоения его самолета. А вскоре поднялся в воздух и созданный помощниками Лавочкина ЛаГГ-5 (Ла-5), который по своим показателям превзошел созданный ранее самолет Гудкова, и вопрос о его доводке был снят окончательно.
Летом года у М. Гудкова созрел замысел собственного истребителя, имевшего конфигурацию, аналогичную американскому самолету «Аэрокобра». Двигатель АМ-37 размещался за кабиной летчика, воздушный винт приводился в движение с помощью длинного вала. Самолет имел смешанную конструкцию, в которой преобладало дерево, шасси с передней стойкой, предусматривалась установка мощного вооружения – 37-мм пушки и шести пулеметов.
Проект вызвал скептическое отношение руководства НКАП, что, согласно воспоминаниям А.С. Яковлева (не упомянувшего, впрочем, в своих мемуарах фамилию конструктора), послужило поводом для жалобы на заместителя наркома самому Сталину. После вмешательства вождя уже в марте 1943 года, спустя два года после начала работы над проектом, самолет был выведен на аэродром и приступил к рулежкам. Однако первый же полноценный вылет 12 июня 1943 года завершился катастрофой сразу после взлета, при этом погиб ведущий испытатель ОКБ Лавочкина, опытный летчик подполковник А.И. Никашин. Причиной катастрофы были названы ошибки при проектировании, работа над самолетом была прекращена. Сам Гудков приказом НКАП был лишен звания главного конструктора 2-й степени и права заниматься самостоятельной конструкторской деятельностью и переведен на должность заместителя начальника ОТК завода № 84, а его сотрудники этим же приказом переводились в распоряжение С. Лавочкина. Попытки Гудкова оспорить решение и добиться проведения нового расследования с продувкой самолета в аэродинамической трубе успеха не имели.