Важное значение занимал оперативный розыск заброшенных агентов врага. Система специальных розыскных мероприятий НКВД начала постепенно складываться в процессе борьбы с агентурной разведкой противника и включала в себя организацию наблюдения за вероятными маршрутами движения шпионов, диверсантов, а также местами дислокации Красной армии и промышленных и транспортных объектов. Управлением контрразведки (УКР) «Смерш» Ленинградского фронта были подготовлены 34 специальные поисковые группы для проведения режимных и войсковых мероприятий – проверку документов в местах наибольшего скопления людей, фильтрацию подозрительных лиц, побывавших в плену или временно проживавших на оккупированной территории, использование заградительной службы в войсках, исследование лесных массивов в целях обнаружения заброшенных парашютистов и скрытых складов, а также частая замена армейских документов. УКР «Смерш» по Ленинградскому фронту только за вторую половину 1943 г. было арестовано более 300 вражеских агентов, прошедших обучение в разведшколах и заброшенных Абвером в советский тыл. Были арестованы агенты, пытавшиеся проникнуть в штабные подразделения различных воинских формирований.

Основным средством противодействия противнику в прифронтовой полосе, в действующей армии, и на оккупированной территории являлась агентурно-осведомительная сеть, которая была развернута чекистами практически повсеместно. Особое внимание обращалось на приобретение агентов и осведомителей на участках наиболее вероятного проникновения вражеских агентов в войска (в пунктах, где происходила проверка у военнослужащих документов, в штабах, в подразделениях боевого охранения в запасных полках, на фильтрационных пунктах, в комендатурах, на продовольственных пунктах и железнодорожных станциях).

Важнейшей задачей было агентурное проникновение в спецслужбы противника с целью получения информации о планах и замыслах разведывательных, контрразведывательных и полицейских структур. Успехи советских войск в ходе контрнаступлений и наступательных операций 1942–1943 гг. позволили контрразведчикам активизировать свои действия. Прежде всего чекисты тщательно проанализировали различные полученные материалы по конкретным разведывательно-диверсионным органам противника. Собранные данные стали основой для разработок планов по проникновению в разведшколы. Эта работа включала подготовку агентуры для зафронтовой работы.

Подготовительная работа по созданию агентурного аппарата заключалась в сборе необходимых сведений о положении в данном районе, наличии разведорганов врага, оккупационном режиме, о настроении населения, а также о предателях и пособниках оккупантов. Создание агентурного аппарата шло путем подбора и вербовки агентов из числа социально близких советской власти людей, проживавших на оккупированной территории. Самым активным образом использовались и подготовленные в Ленинграде агенты, для которых разрабатывались задания, система связи и легенды прикрытия. Органы госбезопасности изыскивали и другие приемы агентурного проникновения в нацистские разведслужбы и школы. При этом наряду с перевербовкой вражеских агентов и вербовкой официальных сотрудников разведшкол одним из основных методов являлась «подстава» агентов на вербовку. 20 февраля 1942 г. своим указанием Л. П. Берия предложил «практиковать засылку надежной агентуры в тыл противника для подставы ее германским разведывательным органам с задачей выявления дислокации и личного состава этих органов, а также лиц, подготовляемых противником к переброске на нашу территорию. С этой же целью практиковать перевербовку и засылку в тыл противника захваченной нами вражеской агентуры».

На реализацию этих задач были нацелены как областные и районные управления НКВД, так и зафронтовые структуры чекистов. В Ленинградском управлении НКВД проводилась подборка и обучение кадров для работы на оккупированной территории и в немецких специальных и оккупационных органах. На оккупированных территориях уже в конце 1941 – начале 1942 гг. появились оперативные группы НКВД, подготовленные в Ленинграде из числа кадровых сотрудников НКВД. Перед ними ставились общие и целевые разведывательные задачи. Общие заключалась в непрерывном сборе любой информации о противнике, а целевые разведывательные задачи состояли в сборе информации о конкретных объектах, в добывании определенных сведений, а также проведении специальных операций. На территории Псковских районов в 1941–1944 гг. действовало несколько таких групп и оперативных баз. Чекисты организовывали различные разведывательные и диверсионные мероприятия против врага осуществляли налеты, засады, работали против Русской освободительной армии (РОА), восточных батальонов и националистических подразделений, получали сведения от работавших в различных оккупационных учреждениях агентов и советских людей, организовывали связь с «большой землей» и взаимодействовали с партизанскими отрядами.

Вместе с тем, следует отметить, что «несмотря на значительные достижения в зафронтовой работе органов НКВД имели место и недостатки, влиявшие на эффективность работы в тылу врага. Основными причинами здесь являлись: отсутствие до 1942 г. четких и объективных данных о спецслужбах противника, прежде всего о разведывательных и контрразведывательных подразделениях, разрозненность проводимых мероприятий, неудовлетворительная организация связи с заброшенными в тыл врага агентами, вследствие чего добытая ими информация запаздывала, и поэтому не всегда удавалось парализовать усилия Абвера и СД по проведению разведывательно-диверсионных акций».

Кроме того, немецкие сотрудники Абвера («абвергруппы-304») и СД на следствии в 1945 г. говорили о выявленных и типичных недостатках в зафронтовой работе НКВД. К ним относилось неточное оформление немецких документов, недостаточное владение немецким языком «общие типично русские орфографические ошибки». Примером может быть наличие точек в разграничении числа, месяца и года. «Немцы всегда это делают», а офицеры «Волховского и Ленинградского фронтов почти никогда точки не ставили». Неправильно прописывались звания вермахта и СС. Еще одним недостатком «было постоянное желание забросить агентов в глухие леса», эти люди обрекались на голод, их появление можно было заметить в населенных пунктах. Нередко группы выбрасывались в незапланированных точках, вывяленные и арестованные агенты НКВД говорили об этом. Самолеты всегда летали по одному и тому же маршруту, и немецким силам было удобно их отслеживать и контролировать получение грузов и выброску парашютистов. Были известны случаи, когда самолеты, связывающие партизанские бригады и «большую землю» сбивались и в руки немецких спецслужб попадали секретные документы партизан, с полными отчетами о разведывательно-диверсионной работе, списками и схемами действий агентов. «У советских агентов и партизан очень часто при обысках обнаруживались дневники и записи о маршрутах следования, контактах и связниках». Эти записи использовали сотрудники ГФП и других спецслужб для вскрытия ячеек подполья.

Уже с первых дней войны чекисты Ленинградского управления НКВД-НКГБ пытались получить информацию о месте расположения, методах, структуре немецких спецслужб, расположившихся на Северо-Западе и заблокировать их деятельность.

Ленинградское управление НКГБ в начале войны возглавлял 33-летний П. Т. Куприн, с июля 1941 г. он возглавил особый отдел НКВД по Ленинградскому фронту, в Управлении его заменил Н. М. Логунов, в 1944 г. назначенный первым начальником Псковского управления НКГБ. 24 августа 1941 г. к исполнению обязанностей начальника Ленинградского управления НКВД приступил комиссар 3-го ранга П. Н. Кубаткин, до этого возглавлявший Управление НКВД по г. Москве и Московской области.

Начальником разведотдела Ленинградского управления был Л. И. Кожевников, назначенный на эту должность приказом от 5 марта 1941 г. и возглавлявший разведку до 1944 г. Заместителями Кожевникова стали капитан госбезопасности П. П. Макаров и младший лейтенант А. М. Сахаровский. Разведотдел состоял из 7 отделений: 1-е отделение занималось анализом данных и разрабатывало различные операции; 2-е, 3-е, 4-е и 7-е отделения ведали разведдеятельностью по различным линиям работы, а с началом войны за этими отделениями закреплены функции по подготовке разведчиков-диверсантов, разведчиков-маршрутников, разведчиков-боевиков, командиров разведывательно-диверсионных групп; 5-е отделение занималось переводами и обработкой радиоперехватов; 6-е отделение ведало техническим обеспечением (в последствии оно готовило документы для забрасываемых в тыл сотрудников). Важную роль в противодействии спецслужбам врага играл начальник разведывательного отдела штаба Ленинградского фронта П. П. Евстигнеев.

Куприн П.Т.

После перевода П. Т. Куприна на должность начальника особого отдела Ленинградского фронта, его заместителями стали Ф. И. Гусев, И. С. Качалов и М. Д. Лавнев. Различные направления деятельности отдела возглавляли И. В. Кулецкий, С. Н. Скляр, Д. Д. Таевере, В. И. Горбушин и другие. В полномочия особых отделов входили не только контрразведывательное обеспечение красноармейских соединений, но и «работа на территории противника» – проникновение в полицейские структуры, комендатуры и в разведывательные органы противника, а также ликвидация нацистских руководителей. Весной 1943 г. было создано Главное управление контрразведки (ГУКР) «Смерш», и сотрудники особых отделов перешли в ведение Народного комиссариата обороны СССР. С апреля 1943 г. начальником управления контрразведки «Смерш» Ленинградского фронта был назначен уроженец Псковской области А. С. Быстров.

В первые же дни часть сотрудников была направлена в боевые подразделения для оперативной работы на фронте и в прифронтовой полосе, работа управления включала также развертывание разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника.

В начале августа 1941 г. управление отчитывалось перед наркомом внутренних дел Л. П. Берия о том, какие меры были приняты для подготовки к работе в условиях немецкой оккупации как в области, так, возможно, и в самом Ленинграде. «В связи с создавшейся для ряда районов Ленинградской области угрозой занятия их войсками противника разведывательным отделом Управления НКВД по Ленинградской области была развернута работа по организации в районах области разведывательной и диверсионной агентуры с задачей остаться в тылу противника в случае занятия района немецкими войсками и проведения там разведывательной и диверсионной работы. В зависимости от местных условий, завербованная агентура либо сводилась в резидентуры, либо, если не было возможности подобрать на месте или прислать резидента, агентуре давались индивидуальные задания и с каждым в отдельности обусловливалась техника связи. Связь, как правило, устанавливалась двусторонняя, то есть путем присылки связников из районов, занятых немцами, на нашу территорию и от нас на территорию, занятую противником. Как показала практика работы, в настоящее время эта техника связи полностью себя оправдала, так как знание местных условий, лесов и троп связниками и специфичность расположения немецких войск по основным дорогам и населенным пунктам дают возможность осуществить почти бесперебойную связь с районами, занятыми немецкими войсками. К настоящему времени по 33 районам Ленинградской области завербовано 285 агентов, они проинструктированы и им даны задания разведывательного характера. Из этого числа осталось на территории районов, занятых противником, 62 агента. По 16 районам области, находящимся в непосредственной близости к фронту, разведывательная агентура сведена в резидентуры. Всего по этим районам организована 41 разведывательная резидентура. Помимо разведывательных резидентур в районах области созданы также диверсионные ячейки. Всего по 33 районам завербовано и проинструктировано 168 агентов, которым даны диверсионные задания. В настоящее время обучена, полностью снабжена и по согласованию с военным командованием перебрасывается группа в количестве 8 человек. Для установления постоянной радиосвязи с районами области, занятыми противником, оборудованы и переброшены две рации: одна – в Кингисеппском направлении и одна – в Лужском направлении. Третья рация подготовлена и будет переброшена в Старорусском направлении. В Ленинграде создано 4 разведывательные резидентуры, в которые входит 90 проверенных и специально проинструктированных агентов. Резидентуры разбиты на ряд групп, во главе которых находятся старшие групп. Резидентурам будут переданы рации со специально обученными радистами».

Однако, как отмечал А. Ф. Стародубцев, «в Управлении еще не представляли себе, с каким опытным и жестоким противником придется столкнуться зафронтовым работникам. Часть мероприятий была скомкана по причине стремительности немецкого наступления и осталась только на бумаге, многие из агентов оказались слишком неопытны и были раскрыты немецкой контрразведкой».

Уже осенью 1941 г. Ленинградское управление НКВД стало направлять на оккупированную территорию агентов с целью попасть с немецкие спецслужбы. По возвращению в Ленинград они давали весьма скудную информацию о месте нахождении и оперативных возможностях проникновения в разведшколы.

С лета – осени 1941 г. возникает серьезная потребность в оперативном обучении сотрудником НКВД, особенно тех, кто должен был забрасываться в тыл врага. Л. И. Кожевников в 1977 г. писал, что «Первая разведшкола 4-го отдела была открыта в сентябре 1941 года на побережье Финского залива, в Лисьем Носу. На Охте была установлена мощная радиостанция. Годом позже, в ноябре 1942 года, когда первая школа уже не могла обеспечить потребность в кадрах, была открыта вторая – в пос. Боровичи, недалеко от Малой Вишеры». Разведывательную подготовку в этих учебных оперпунктах прошли многие разведчики, часть из них стали в последующем командирами разведывательно-диверсионных групп. С началом войны на Малой Охте работала школа 2-го спецотдела по переподготовке радистов. С сентября 1941 г. на 16-й линии Васильевского острова готовила разведчиков для заброски в немецкий тыл еще одна школа, созданная по линии контрразведки. В этот же период в Выборгском районе находилась школа УНКВД по подготовке радистов, зашифрованная под военно-морскую.

Руководство НКВД использовало все возможности для блокирования разведорганов врага, в том числе и «налеты» на подразделения Абвера в прифронтовой полосе. Такой опыт не всегда был успешным, так операция по уничтожению авбергруппы в Сиверском в 1942 г. была неудачной, многие сотрудники погибли и возвратились в тыл Красной армии. С середины 1942 г. в Ленинградском управлении НКВД и особом отделе фронта стали появляться планы по активному проникновению в разведорганы. Подразделение П. А. Соснихина начало разрабатывать операцию по внедрению агента в «Псковскую абверкоманду». Соснихин родился в селе Вареж Муромского уезда Владимирской губернии в семье рабочего, в 15 лет вступил в местную ЧОН (часть особого назначения). В 1931 г. Соснихина призвали в армию. Он попал на западную границу, в Сестрорецкий пограничный отряд. В 1934 г. ему предложили перейти на оперативную работу в морской пограничный отряд, затем последовала служба в НКВД. Среди сотрудников П. А. Соснихина следует назвать В. Н. Маковеенко, А. Ф. Приходько, А. М. Алова и других. Подразделения Соснихина работали в постоянном взаимодействии с разведотделом штаба фронта и Управлением НКВД.

Один из первых опытов внедрения бывшего агента «абверкоманды-104», сдавшегося НКВД в 1942 г. состоялся у Д. Д. Таевере, заместителя начальника ОКР «Смерш» 67-й армии. Н. Филимонов, попавший в плен летом 1941 г., был завербован в лагере сотрудниками «абвергруппы-111», прошел обучение и был направлен в советский тыл. После переброски он сдался чекистам и рассказал про устройство абверкоманды, назвал сотрудников и выразил готовность вернуться в Псков, для выполнения задания «Смерш». Возвращение происходило через линию фронта, и после проверок он вновь оказался в Пскове. В расположении разведоргана он рассказал о «добытых в СССР сведениях» и после очередных проверок начал подготовку к выполнению нового задания руководства абвершколы. «Успешное» задание стало рекомендацией для вступления в антисоветский Народно-трудовой союз. Филимонову удалось выяснить кадровый состав преподавателей, узнать о работе Смысловского. После дополнительного обучения в Валге он вновь возвращается в Псков и в составе разведгруппы из трех человек был заброшен в район Холма. Все немецкие агенты пришли к чекистам. Впоследствии Филимонов служил в Красной армии.

Полученные сведения позволили продолжить разработку операций по внедрению в разведорганы врага.