Ханна

Над океаном сияет прекрасный июнь. Осталось два дня до самого длинного дня в году, думает Ханна. Обычно событие приносит радость, но сегодня она раздражена. Она покрывает глазурью пирог, испеченный для барбекю.

Вчера Саймон вернулся домой очень поздно, и она слышала, как он наткнулся на садовый стул рядом с бассейном. Она выглянула в окно и увидела в лунном свете его фигуру – он шел в сторону скал, к ступеням, ведущим к его, как он выражается, «мужской хижине». Она вернулась в постель и пролежала целый час, пялясь на тени на потолке, пока он тихо не прокрался в дом. От него сильно пахло алкоголем. Но еще Ханна почувствовала нечто зловещее – чувство, которое ей обычно удается прогнать.

Сегодня утром, когда она проснулась, Саймона уже не было. Он оставил записку, где написал, что отправится на долгую пробежку, потому что завтра барбекю и он хочет помочь ей с приготовлениями.

Ханна бросает взгляд на записку, по-прежнему лежащую на столешнице. Мрачное предчувствие снова возникает в груди. Она его не впускает. Ей нужно закончить пирог, потом разбудить детей. Она повезет Джейкоба на урок плавания в рекреационный центр «Уиндзор Парк», где увидится с Лили, которая привозит на занятия Мэттью в это же время. Они обсудят, что еще нужно купить, а потом она отправится в магазин за цветами. Ханна опускает нож в чашку с горячей водой и пытается расправить глазурь. Мысли возвращаются к Саймону.

Этот «счастливый час» по пятницам длится все дольше и дольше, но дело не только в этом. Есть кое-что еще. Две недели назад она нашла в кармане Саймона чек из магазина шоколада. А еще два рыжих волоса на рукаве куртки, когда ее вешала, – и от ткани явно пахло духами. А два дня назад, во время стирки, она обнаружила след розовой помады на белом воротничке рубашки.

Та женщина, поселившаяся напротив, – вот что действительно тревожит Ханну. Официантка из таверны. Ведет себя с Саймоном куда приветливее, чем следует, а он прямо сбился с ног, помогая ей разгрузить странный синий фургон, раскрашенный снежинками. Ханна накладывает ножом новую порцию глазури и размышляет, было ли идеей Саймона поселить напротив них официантку. По его утверждениям, это придумал Том.

Ханна наклоняется и пристально рассматривает глазурь. Поправляет неровность. Женщины вроде Арвен Харпер – Ханна считает таких опасными. Она – полная противоположность Ханны. Свободная. Творческая. Немного дикая. Непредсказуемая. Сексуальная. Она угрожает образу жизни Ханны. Бросает вызов понятиям Ханны о подобающем поведении домохозяйки среднего возраста.

Ханна делает шаг назад и вытирает руки полотенцем. Она рассматривает пирог. Возможно, с Арвен спит Том. Не Саймон. Ей нравится думать, что это проблемы Лили, а не ее. Идеальной Лили. Возможно, семья Лили не так уж идеальна.

Но мысли делают новый круг.

А вдруг Саймон влюбился в официантку? Она не может его потерять. Что ей делать? Он заберет дом. Он был его собственностью, когда они познакомились. Чего захотят дети? Останутся с ним и его новой, сексуальной женой? Кому будет нужна Ханна? У нее появились новые морщины. У нее лишний вес. У нее обвисает лицо. Она больше не притягивает взглядов. Теперь она понимает, что имеют в виду женщины, когда говорят, что ее ровесницы словно исчезают. Ханна думает о Саймоне, уронившем стул у бассейна на пути в свою хижину в лунном свете.

Она была в хижине всего раз, и Саймон об этом не знает. Она построена на отвесной скале и фактически висит над морем – попасть туда можно только по крутой деревянной лестнице с веревочными перилами. А поскольку Ханна ужасно боится высоты – у нее практически фобия, – Саймон думает, что хижина безопасна от ее визитов. Но два года назад Ханна, изо всех сил цепляясь за перила, спустилась по ступеням с ключом, найденным в ящике с носками Саймона.

Когда она начинает вспоминать тот день, ее пульс ускоряется. Она поспешно несет нож и миску к раковине и на полную мощность включает воду. Она не хочет вспоминать увиденные в хижине фотографии. Саймон – наблюдатель, вот и все. Он наблюдает за женщинами и за птицами и делает снимки. Вот и все. Он разглядывает и исследует людей. Философ, размышляющий о мировоззрениях. Он своего рода ницшеанский сверхчеловек и не верит в Бога. Поэтому Саймон считает, что неотъемлемой морали или абсолютных ценностей не существует. Он считает, человек сам создает ценности и мораль. А значит, теоретически Саймон мог бы изменить, если бы почувствовал, что роман добавит его жизни ценность, и не посчитал бы это неправильным. Он бы сказал: «Смысл жизни в том, что мы умираем, значит, нужно придавать ей ценность, Ханна. Чтобы она имела значение».

А что, если он спит с Арвен в той хижине на скале?

Она чувствует, как глаза наполняются слезами. Выключает воду и развязывает фартук.

Хижина.

Ханну непреодолимо тянет в хижину.