Она смотрит ему в глаза.

– Я же говорила, что провела детство в Альберте, да? В маленьком городке Глен Дэнниг.

В каюте становится прохладно. У Тома начинает шуметь в голове.

Внезапно она снимает блузку, и ее грудь белеет в лунном свете. Тома пронзает шок. Она медленно, хитро улыбается, наклоняется вперед и прижимается губами к его губам. Ее язык проникает к нему в рот. Ее рука ложится ему между ног. Из груди Тома вырывается стон, и он чувствует, как твердеет под ее ладонью. Он позволяет ей углубить поцелуй. Он падает, падает вниз, погружаясь в горячее, красное безумие.

Она массирует его эрекцию и бормочет, не отрываясь от его губ:

– Видишь? Ты меня хочешь. А еще хочешь свою милую провинциальную жизнь. Видишь, Том – химера, – она расстегивает молнию и сует руку ему в штаны. Он мягко стонет. – Но я знаю твой секрет, Том Брэдли, – жарко шепчет она ему в губы. – Я знаю, что ты делал все эти годы.

Тонкое ледяное лезвие пронзает его липкое, сладкое желание. Он пытается осознать ее слова.

– Что?

Она откидывается на спинку дивана. Опухшие губы. Страстные глаза. Ее губы кривит недобрая улыбка. Или это его одурманенный мозг воспринимает все в странном, искаженном виде?

Он пытается сесть, прийти в себя.

– Какой… какой секрет? О чем ты?

– Я знаю о пациентах твоей гражданской жены, Том. В институте.

Она мягко проводит пальцем по его лицу.

Он смотрит ей в глаза.

Она берет блузку, снова надевает ее и залезает босыми ногами в сандалии. Встает, берет сумочку.

– Мне пора.

Он сидит с расстегнутой молнией и заметной эрекцией, и в голове пульсирует недоумение.

– Я не понимаю…

– Думаю, прекрасно понимаешь. Мне известно и про твою жену. Я знаю, что вы оба сделали.

Она начинает подниматься по ступеням.