Алекто вместе с матерью смотрела на леди Рутвель. Та замерла, но очень быстро оправилась, сменив растерянное выражение на привычное спокойно-безмятежное.

— Леди Лорелея. Рада снова видеть вас. И Алекто, — добавила она, присев в неглубоком поклоне.

— Не могу сказать то же самое о вас, — заметила мать. — Зачем?

— Зачем что? — хлопнула ресницами фрейлина.

— Зачем вы пытались выманить у Эли секреты про нашу семью? — спросила Алекто, сердце которой сжималось от мысли, что фрейлина, которую она считала подругой, так поступила.

С леди Рутвель вдруг будто стерли краску.

— Не про вашу семью, — она опустилась на каменную скамью галереи, вмиг став какой-то уставшей. — А про короля.

Мать стиснула пальцы и кивнула Эли.

— Оставь нас.

Брат вприпрыжку кинулся прочь, явно не слишком интересуясь всеми этими делами.

— Это ведь король сейчас туда прошел? — спросила мать, кивнув на спуск на лестницу, возле которого Эли и перехватил фрейлину.

— Да, — не стала отпираться та.

— А это, — кивнула Алекто на заштопанное место, — я думала, на вашем платье след от искры камина. Но это ведь было не от камина, а от жаровни, правда? Дырочка появилась как раз в тот вечер, когда Ингрид обожглась. Это вы ее толкнули. Только не отпирайтесь.

— Я и не собираюсь, — как-то слегка потерянно пожала плечами фрейлина.

— Зачем вы это сделали? — удивилась мать. — И зачем вам было знать о короле?

— Потому что она заслуживала большего…

— Кто она?

— Ингрид. Едва ли вы посочувствовали бы ей, зная о ее отношениях с его величеством. Очередная кухонная безымянная бедняжка, которую он скоро выбросит. А ведь она моя… — Фрейлина умолкла.

— Ваша кто? — спросила Алекто.

— Моя дочь, — тихо докончила та.