Договорившись о прочих мелких деталях и вчерне согласовав версию ночного происшествия, мы вытащили лодку на берег и, признаюсь, не без дрожи в коленках направились к дому. Ещё на подходе к ограде нас неожиданно встретил дворовый пёс. Он отчего-то радостно повизгивал, припадал к земле и так энергично вилял хвостом, что тот грозил вскоре оторваться совсем. Это нам сразу же не понравилось. Ни разу хозяйская собака не удостаивала нас подобными знаками внимания, и только от этого пустякового факта тучи в наших насмерть перепуганных душах сгустились ещё мрачнее. А, приблизившись к усадьбе, мы и вовсе остановились в полном недоумении. Дверь на веранду, всегда тщательно прикрытая, на сей раз, была открыта нараспашку. Создавалось такое впечатление, что, не успев проснуться, наш хозяин вынужден был спешно покинуть свой дом, не имея возможности даже прикрыть за собой двери.

Войдя же непосредственно в дом, мы и вовсе застыли в изумлении. Доселе относительный порядок, царивший здесь ранее, был, казалось, разрушен неким воздушным вихрем. Везде валялись какие-то бумаги, предметы мужского туалета, карандаши, рассыпанные повсюду монеты и прочая дребедень. Зная, что в Белоруссии монеты не чеканятся вовсе, я из любопытства поднял одну из них. К моему изумлению это оказалась свежеотпечатанная монетка достоинством в 1 ЕВРО.

– Что же здесь произошло? – почесал небритый подбородок Михаил. А то такое впечатление складывается, что здесь обыск проводили!

– Обыск не обыск, но что-то подобное здесь точно произошло, – согласился я.

– Предлагаю перекусить по быстрому, – протиснулся мой друг к холодильнику, – да и мотать отсюда по-добру по-здорову, пока никого нет!

– Ты что же, не хочешь даже узнать судьбу нашей прелестной спутницы? – удивился я.

– Боюсь, – философски заметил Воркунов, вытаскивая из недр древней «Оки» миску с тушёной картошкой, – её судьба теперь мало от нас зависит. К тому же, после того славно удара, – указал он ложкой на мою правую щёку, – неужели тебе с ней захотелось бы ещё раз встретиться?

– Так это она меня так треснула? – непроизвольно ухватился я за сильно ноющую скулу. Ведь я тогда так и не понял, почему отрубился.

– А я видел, благо свет от фонаря как раз на вас падал. Она так ловко крутнулась на одной ноге и с размаху шарахнула тебя пяткой по челюсти, что я думал, ты до утра не оклемаешься!

– Занятия боксом помогли, – невесело отшутился я, – довольно быстро в себя пришёл.

– Это просто ей было бить неудобно, – хихикнул Михаил, – у тебя из ямы только голова торчала. И вообще, ты заметил, какое у неё было рукопожатие? Я был просто поражён, когда мы здоровались при первой встрече. Не руки, а прямо клещи какие-то! Маленькие, но именно клещи. И фигура…

– Что фигура? – не понял я. Ты сам вроде как был совсем не прочь за ней приударить.

– Да нет фигура сама по себе отличная, – заметно смутился Михаил, – вот только чересчур спортивная. Ни жиринки, ни толстинки! Может, она свободное время в секции карате проводила? А? Вон тебе какой синячище поставила, а ведь ты её тяжелее килограммов на сорок, не меньше!

– Точно, – припомнил я, – она ведь как-то обмолвилась, что занималась с каким-то китайцем. То ли у-шу, то ли му-шу… Ладно, хватит уж об этом, сам-то ты не лучше выглядишь.

– Я это другое дело, – мигом надулся Воркунов. Мне хоть прикладом по морде досталось, а не женским каблуком. Не так обидно, хи – хи – хи.

Решив более не отвечать на его колкости, я упорно молчал до тех пор, пока не доел свою порцию до конца. Но слишком долго молчать было просто неприлично. И отставив опустевшую тарелку в сторону, я предложил всё же дождаться хозяина дома.

– Тогда опоздаем на утренний поезд, – моментально возразил Михаил, – и бездарно потеряем ещё сутки!

– Но если мы просто так сбежим, – не согласился я с его доводами, – то нас могут заподозрить.

– В чём? – услышал я в ответ. Да пока здесь кто-то чухнется, мы давно будем в России.

– Это вряд ли. Сначала до Витебска придётся доехать. И только там билет взять на поезд до Москвы.