И что я там говорила? Все под контролем?

Так вот, конец контролю – фигура Катарины пришла в движение. Девушка совершенно точно отлипла от скалы и теперь двигалась. Но не в мою сторону, а к обрыву. Решила убедиться, что там нет выхода? Или… едва подумав об этом «или», я поспешила в ту же сторону. Нет, Катарина не прыгнет. Нет.

– Эй! – я опять старалась перекричать ветер. – Оставайся на месте!

Катарина обернулась, на ее губах расцвела улыбка.

– Такого уговора не было, Таната. Я согласилась только не приближаться к тебе.

– Тогда у нас новый уговор!

– А ты останови меня.

Я это могла. Магия, камни… но учитывая затянувшуюся помощь, есть риск остаться здесь на ночь. Нельзя расходовать магию на Катарину. Да и нет нужды, ведь я чувствовала, как она сомневается.

– Ты должна рассказать мне то, что рассказала Алексу, – я подошла совсем близко. Теперь мы с Катариной стояли напротив друг друга, где-то между скалами и обрывом. Ветер свирепствовал в этом месте особенно сильно.

– Должна?

– Да, ты должна. За то, что пыталась убить.

Катарина наклонила голову, глядя на меня с иронией:

– Но не убила же. И подумай хорошенько, Таната, к кому обращаешься, к чьей совести пытаешься взывать. Я убийца, это моя суть. Я убивала людей всю жизнь, и для этого мне не нужен злой умысел. Достаточно одного случайного касания, и человек мертв. Горюешь только первые раз десять, потом уже все равно.

– Раньше ты не так говорила, – заметила я. – Помнишь про заключенного, на котором ты испытала дар с артефактом? Ты сказала, что лицо этого мужчины навсегда останется с тобой. Что все они остаются с тобой

– Пыталась произвести впечатление.

– У меня есть дар, Катарина. И сейчас я вижу твои эмоции, горечь и отвращение. Тебе противно от произнесенной лжи.

– Может, мне противно стоять тут с тобой?

– Почему?

Она пожала плечами и отвернулась.

– Потому что у тебя все хорошо и просто. Потому что твой дар безобиден и не способен разрушить жизнь. Потому что, надев кольцо, любой может от тебя защититься. От тебя, от другого одаренного. Но только не от меня. Не до конца, – она горько усмехнулась. – Даже среди одаренных я самая особенная.