– Аня… Анют, просыпайся, мы пришли!

Ласковый голос Алекса вторгся в мой тяжелый, словно свинцовый, сон. В нем я снова и снова, несчетное количество раз падала с Кафедры проповедника. Вот только в отличие от реальности, портала и Алекса не было. А падала я в ледяную воду фьорда.

– Анют! Ну потерпи совсем немного! Пожалуйста! Сейчас уже будешь в тепле и сухости.

Умоляющие нотки в голосе вампира заставили все-таки открыть глаза. С трудом разлепив веки, я по-совиному ими захлопала. Мы стояли в паре метров от входа в какой-то маленький и низенький домик. Рассмотреть его в темноте и спросонья мне не удавалось. Но тут явственно чувствовался запах дыма. А единственное окошко приветливо светилось. Словно на подоконнике мерцала свеча.

Убедившись, что я достаточно проснулась, чтобы устоять на ногах, Алекс в два шага покрыл расстояние до порога домика и глухо бухнул кулаком в дверь.  Звук оказался неожиданно сильным и эхом пошел гулять по ночному лесу. Я вздрогнула, невольно поежившись. Но бояться еще было рано. Куда страшнее мне стало, когда дверь распахнулась, и в освещенном проеме появилась… женщина.

– Чего тебе, клыкастый? Жить надоело?

От скрипучего, словно столетние, ни разу не смазанные петли, голоса меня передернуло. В полном ступоре я рассматривала стоящее на пороге существо. По-иному и не скажешь. Всклокоченная, седые космы небрежно перехвачены черным платком, из-под которого яростно сверкают глаза. В тусклом свете, льющемся из-за спины колоритной хозяйки жилья ее нос смотрелся уродливым крючком. А рта и вовсе не было видно. Содрогнувшись от ужаса, я быстро шагнула к Алексу, намереваясь сказать, что в дом к жуткой старухе не пойду ни за что. Но лучше бы я не шевелилась. Лучше бы не привлекала внимания.

Заметив мое движение, старуха уставилась на меня цепким, немигающим взглядом. От этого взгляда ледяной озноб пробежался у меня по спине. Алекс почувствовал мою дрожь. Но понял все по-своему, и с уважением обратился к старухе:

– Прошу прощения, почтеннейшая, что потревожил ваш покой. У меня нет и не было злых намерений. Просто моей спутнице очень нужен теплый и сухой ночлег. Она устала, промокла и замерзла. И да, она обычный человек, угрозы для вашей безопасности не представляет.

Взгляд старухи, оторвавшийся от меня, как только Алекс начал говорить, снова впился в мое лицо. Казалось, старуха принюхивается, раздумывает, оценивает. Я снова затряслась от ужаса. Рот сам собой открылся отказаться от такой сомнительной ночевки. Но старуха меня опередила. Опираясь на узловатую палку, она тяжело спустилась с порога и подковыляла ко мне.

Мелкое лесное зверье, учуяв хищника поблизости, обычно замирает на месте, прикидывается мертвым, затаивается до лучших времен в стремлении не привлекать к себе внимание. Так и я. Съежилась, замерла, даже дышать перестала в надежде, что страшная старуха вернется обратно. А мы с Алексом сможем уйти в лес. Не вышло.

Старуха медленно, сильно прихрамывая и опираясь на свой импровизированный костыль, обошла меня по кругу. Потом заглянула в лицо.

– Даже так… —Едва слышный голос старухи еще больше походил на скрип старой двери. – Ну наконец-то. – И тут же повернулась к Алексу: – Девушка может войти в мой дом и переночевать. Но тебя не пущу! Мне кровососы в доме не нужны! Ночуй где хочешь!

Сморщенная, черная от времени рука потянулась ко мне в явном намерении схватить. Но я торопливо отпрянула и замотала головой:

– Нет-нет! Спасибо вам огромное за доброту! Но я не хочу вас стеснять! Мы пойдем…

– Глупая! – Старуха ехидно каркнула, насмешливо кося на меня темным блестящим глазом. – Твой спутник – вампир! Ему от дождя ничего не сделается! Неужто не знала?

В этом скрипучем, ехидном голосе было столько насмешки, что я невольно выпрямилась:

– Знаю, конечно. Но это ничего не меняет.