В номере «Дикий танец» на ней юбочка из бананов, танцовщица магнетически извивается. Это притягивает, это почти сексуально.
Ты признаешь: «Мы все теряли из-за нее голову».
Но ты также говоришь, что «она и так была похожа на один из моих портретов, потому я не предложила ей позировать».
Может быть, ты предложила, а она ответила отказом?
Ты ненавидишь, когда тебе говорят «нет». Если так и произошло, ты восприняла это как оскорбление.
Теперь уже не узнать.
Я бы так хотела, чтобы ты написала портрет очаровательной Жозефины Бейкер. Я легко могу себе представить, как ты передаешь текстуру ее кожи, фиксируешь виляющую походку, ее чары.
Как жаль, Тамара!
Жозефина Бейкер на крыше Театра Елисейских Полей. 1925
Кизетта и Тамара в Булонском лесу. Ноябрь 1925
Твоя записная книжка похожа теперь на толстый справочник.
Твой эксцентричный друг Жюль Паскин приглашает тебя на самые сумасшедшие вечеринки. Туда, где легко завести знакомства и нужные связи.
Теперь все тебя знают.
Журналист и критик Арсен Александр описывает твое творчество как «энгризм наизнанку», и тебе это нравится. Ты создала собственный стиль – особую узнаваемую смесь различных влияний, которая приходится по душе все большему количеству людей.
С тобой сердечно здороваются Колетт, Хемингуэй, Зельда Фицджеральд, Коко Шанель и Жан Пату. Ты дружишь с Жаном Кокто. Кстати, именно он сказал тебе, что ты больше развлекаешься, чем работаешь в мастерской. Пора бы сделать выбор.
Ты ужинаешь в ресторане «Максим» на улице Рояль, в «Рице» на Вандомской площади или в модном «Бёф-сюр-ле-туа» на улице Буасси-д’Англа.
В ноябре 1925 года в американском журнале «Harper’s Bazaar» о тебе выходит многостраничная статья, иллюстрированная вашей фотографией с Кизеттой за игрой в обруч в Булонском лесу.
Ты всегда говорила, что там «просто мимо проходил какой-то фотограф», он узнал тебя и случайно сфотографировал. Но если приглядеться, видно, что кадр постановочный, в этих снимках нет естественности и спонтанности.
И прежде всего их нет в ваших нарядах – на тебе элегантное шерстяное пальто с велюровыми вставками, верх утонченности, у Кизетты – слишком нарядные белые перчатки.
Что ты хотела доказать? Что ты идеальная вездесущая мать? Не слишком ли натянуты ваши улыбки?