Статья оказалась в третьем по счету таблоиде. Она занимала половину полосы. В глаза бросился заголовок, который Кейт уже видела в метро:
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В УБИЙСТВЕ ЗАМЫСЛИЛ НЕПРИСТОЙНУЮ МЕСТЬ
Статья вышла под грифом «эксклюзив». Эллис описывался как шизофреник, находящийся в розыске по подозрению в «жестоком убийстве» психолога Алекса Тернера и развернувший «непристойную клеветническую кампанию против привлекательной руководительницы пиар-агентства Кейт Пауэлл». Далее следовало красочное описание плакатов, особенно первого, и подробный рассказ о том, как Кейт отказалась комментировать «интрижку» с Эллисом и тот факт, что она сделала аборт, дабы лишить жизни «дитя любви». О донорском оплодотворении – ни слова. В конце приводилась ссылка на неназванный источник, намекающий на то, что Эллис мог убить психолога, «обезумев от горя».
Статья сопровождалась полицейской фотографией Эллиса, а также изображением второго плаката – в черно-белом варианте он выглядел не столь жутко. Внизу – фото самой Кейт. Вероятно, ее сняли неподалеку от офиса, как будто на бегу; на лице застыло встревоженное выражение.
«Я выгляжу старой», – отрешенно подумала Кейт.
Послышался треск. Она с удивлением повертела в руках сломанный карандаш, бросила обломки в корзину и подошла к окну. На другой стороне улицы был проход между домами; фотограф мог снимать оттуда или из какого-нибудь подъезда.
– Все-таки напечатали? – спросил вошедший Клайв.
Кейт кивком указала на раскрытый разворот. Клайв прочел статью, закрыл и свернул газету.
– Ну, он же не мог писать задаром.
Кейт через силу улыбнулась. Но надолго ее не хватило.
Хотя в других газетах статья не появилась, новость разлетелась быстро, и многие издания решили на ней поживиться. Телефон не умолкал: журналисты требовали интервью, пытались выудить любую информацию. Кейт не брала трубку. Кэролайн, Жозефина и Клайв вежливо отказывались от комментариев. Несколько журналистов явились прямо в офис, где им ответили то же самое. Подойдя к окну, Кейт заметила, что на другой стороне улицы терпеливо поджидает группа фотографов. Она поспешно отошла в глубь кабинета, пока ее не засекли.
Кейт позвонила Коллинзу. Инспектор держался невозмутимо. Он уже прочел статью.
– Этого следовало ожидать. Еще повезло, что ее не напечатали раньше.
– Как мне теперь быть?
Инспектор вздохнул.
– Вам решать. Можете сделать публичное заявление и подтвердить свою беременность. Будем надеяться, Эллис об этом узнает и поверит вам.
Кейт сомневалась в действенности такого шага. Эллис наверняка уже видел ее пост в соцсетях: если тогда он не поверил, сейчас вряд ли что-то изменится. К тому же любое намерение довериться прессе таяло при воспоминании о насмешливой ухмылке журналиста, который поднял шумиху. Даже для специалиста по связям с общественностью это чересчур.
– Боюсь, у меня не хватит сил, – сказала она Коллинзу.
– Тогда не высовывайтесь. На все вопросы отвечайте: «Без комментариев». Убийство психолога уже не новость. Если не будете привлекать к себе внимания, журналюги потеряют к вам интерес.
Предсказание инспектора сбылось даже быстрее, чем можно было ожидать. Днем Клайв сообщил, что фотографы и журналисты ушли.