– А ты рос мажором, – тихо сказала ему Катерина, чуть наклонившись к его уху.

Степан закашлялся, поперхнувшись от возмущения. – Ну, знаешь!

– Ага. Знаю, – кивнула вредная девчонка.

Она в своих прогулках с Бураном однажды наткнулась на заброшенную избушку. Дверь сиротливо приоткрыта, внутри под ногами шуршат залетевшие в прошлые годы листья, печка почерневшая, потрескавшаяся, развалившаяся, но почему-то тут было не страшно. Домик было жалко.

– Бедняжка. Что же тебя так покинули? – погладила Катерина тёмную стену, и словно померещилось, что вздохнули в избушке. Грустно и безнадёжно. Катерина вышла, аккуратно прикрыла дверь, просто потому, что это был чей-то дом, и ему нельзя, не хорошо, так стоять. А если кому-то из зверушек или птиц, захочется найти там приют, то в окна можно и залететь и запрыгнуть. Она всё оборачивалась и качала головой, а потом обратила внимание, что и Буран вздыхает.

– Что, Бураш?

– Это же жилище людей? Да?

– Да, – печально кивнула Катерина.

– А разве можно его так бросать?

– Нет, милый, нельзя. Но, хозяин или хозяйка, наверное, давно умерли. И домик остался один.

– И тоскует?

– Похоже на то, – кивнула головой Катерина. Она вспоминала, как Буран обнюхивал стены, и спокойно улёгся в уголке, пока она осматривала домик.

Катя весь вечер была очень задумчива, а потом отправилась к Баюну.

– Котик, а может такое быть, чтобы была сказка про избушку?

– Про избушку? Ну, кто-кто в теремочке живёт?

– Нет. Именно про избушку, которой очень нужно, чтобы в неё жили, и она была нужна. Такой одинокий домик.

– Нашла кого-то? – явственно заинтересовался Баюн.

– Ну, как тебе сказать. Пошли с нами завтра? Посмотришь. Мне кажется, что она… Живая что ли. Словно изба Яги, которая ещё не проснулась, – Катерина пребывала в глубокой задумчивости и за ужином, пока мама не спросила её, о чём она так думает, что скормила Варенику уже почти всё содержимое тарелки.

– Ой. Да. Что-то ты увлёкся, – Катерина покосилась на совершенно счастливую собачью морду, представляющее из себя нечто среднее между рыльцем молоденького моржа и чемоданом. – Я о об одном заброшенном домике думаю. Мне так стало жалко эту избушку, – Катя рассказала о том, что видела в лесу.

– Дома иногда так привыкают к своим хозяевам, и так их любят, что приобретают какое-то свойство радоваться и радовать людей, – улыбнулась мама. – Это никакого отношения не имеет к нечисти, вроде домовых. Это словно любовь, которая задержалась там, где она была. Помнишь, я тебе сказку рассказывала о избушке, которая давала приют зверям? Ты маленькая тогда была.