Я изо всех сил ее обнимаю.

– Нельзя так убегать, Эмилио, – говорит ма.

– Я же не мог оставаться дома, – возражаю я. – Меня все считают героем, а какой герой подвергает риску собственную семью? Мне пришлось бежать, чтобы разобраться в том, что со мной происходит.

– Мы – твой дом, – говорит ма, – и мы с тобой.

Брайтон громко хлопает в ладоши.

– Вот и отлично. Раз все собрались, нужно продумать следующий ход. Айрис намекнула, что за силами Эмиля что-то скрывается. Может быть, речь идет о какой-то избранности, с которой мы можем помочь.

Ма трясет головой и сжимает мою руку.

– Брайтон, ты завтра едешь в колледж.

– Нет, не еду! Нельзя просто взять и замести силы Эмиля под коврик!

– Но и бросаться под перекрестный огонь мы тоже не будем! – Ма краснеет. Я не хочу, чтобы она себя так накручивала.

В дверь громко стучат, и входит Айрис. Она сняла жилет, в рубашке у нее большая дыра, но там, где кожа раньше текла и пузырилась, остался только маленький шрам. Она кивает ма и Пруденции.

– Как все себя чувствуют?

– Все в порядке, – отвечает Брайтон. – Нормально. А ты?

– Жить буду, спасибо Еве. Эмиль, нам надо поговорить.

– Это еще о чем? – спрашивает ма.

– Как ваш сын обрел силы, которые не должен был обрести. – Айрис еле переводит дыхание. Она держится не так прямо, как при первой нашей встрече, она устала и измучена. Кажется, до конца Ева не лечит. – В этой войне очень много пешек. У нас есть сведения и теории, которые помогут Эмилю превратиться в крупного игрока.

– В солдата, – отвечаю я.

Одним взглядом можно сказать все.