– Я не помню, – обычно отвечал актер.

– Слово «близнец»… Просто скажите мне, кто произнес его первым? – спросил доктор.

– Я спросил стюардессу, видит ли она какое-либо сходство между нами, – она первая и произнесла слово «близнец», – ответил Джон Д.

– Это не совсем так, – сказал Мартин. – Он сказал стюардессе: «Нас разлучили при рождении. Попробуйте угадать, кому из нас больше повезло по жизни?»

– Он просто всем свои видом изображал отрицание, – говорил Джон Д. – Он постоянно спрашивал меня, есть ли у меня доказательства, что мы родственники.

– У него не было ни стыда ни совести, – объяснял Мартин Фарруху. – Он говорил: «Ты не можешь отрицать, что хотя бы раз был увлечен мужиком, – вот тебе доказательство».

– Это было смело с твоей стороны, – сказал доктор Джону Д. – На самом деле за такой вариант только пятьдесят два процента…

– Я понял, что он гей, когда увидел его, – сказал бывший Инспектор Дхар.

– Но когда вы поняли, насколько у вас… много общего? – спросил доктор Дарувалла. – Когда вы начали осознавать общие черты… обнаруживать ваше очевидное сходство?

– О, задолго до того, как мы добрались до Цюриха, – быстро ответил Мартин.

– Что за сходство? – спросил Джон Д.

– Вот что я подразумеваю под высокомерием – он высокомерный и грубый, – сказал Мартин Фарруху.

– А когда ты решил не лететь в Нью-Йорк? – спросил доктор бывшего миссионера.

Доктора Даруваллу особенно интересовала та часть истории, в которой близнецы послали Веру подальше.

– Мы сочиняли телеграмму для этой суки еще в полете, – ответил Джон Д.

– Но что было в телеграмме? – спросил Фаррух.

– Я не помню, – всегда отвечал Джон Д.

– Да все ты помнишь! – воскликнул Мартин Миллс. – Ты это написал! Он не дал мне и слова добавить, – сказал Мартин доктору Дарувалле. – Он сказал, что он специалист по остротам, – он настоял на том, что сам все сделает.

– То, что ты хотел ей сказать, не подходило для телеграммы, – напомнил Джон Д. своему близнецу.

– То, что он написал ей, было ужасно жестоким. Я не мог поверить, что он может быть настолько жесток. А он ведь даже не знал ее! – сказал Мартин Миллс доктору.