А на следующее утро уаймильцы покинули их лагерь, отказавшись участвовать в дальнейшем походе. Они и так набрали такое количество добычи, о каком прежде не могли и мечтать. Конечно, что-то придется отдать правителю и знати, что-то — жрецам, но даже оставшегося хватит на несколько лет небедной жизни.

(Тауантинсуйу, недалеко от Уануко Пампа. 5 мая 1529 года)

Новость о сражении между армией Руминьяви и противостоящей ей армии союзных вождей достигла меня буквально в тот момент, когда армия вставала на постой в деревне Киски — чуть дальше Уануко Пампа по Великой Дороге — на десятый день после выхода из Хаухи. Или, по местному календарю, на тринадцатый день Месяца Двойных Колосков. Вбежавший часки передал мне кипу с посланием и сообщил, что пришло оно от Уалтопы, наместника уну Тальян. И первая же часть сообщения говорила, что пять дней назад, восьмого дня Месяца Двойных колосков, в уну Кито произошло сражение между двумя армиями мятежников — Руминьяви и союзных вождей. В результате армия Руминьяви понесла потери до пяти тысяч человек, армия вождей — до пяти тысяч. В результате этого теперь Руминьяви объединил под своей властью всю уну Кито и теперь может выступить против нас. Что ж. Хоть и несколько неприятно, но вполне ожидаемо. Тем более, то, что противник уже понес потери, не может не радовать.

Во второй части послания Уалтопа отчитывался о своих действиях: разбил несколько отрядов заслона, занял Амбато. На юг отправлены многочисленные переселенцы-митимаи и ссыльные. Сейчас готовится к обороне — по сообщениям шпионов к Амбато уже движутся главные силы армии Руминьяви, однако не уверен, что сможет продержаться и, скорее всего, будет вынужден отступить.

Прочитав это сообщение, я вызвал к себе Титу Атаучи и вкратце изложил суть происходящего.

— Будь у Уалтопы нормальная армия — и можно было б покончить с китонцами одним махом. Особенно если б у него были громовые трубы, — взглянув на принесенный слугами макет уну Кито, сделал вывод генерал, — Нужно было бы как можно скорее брать Латакунгу, а затем наступать непосредственно на Кито. Вот только нормальных солдат у него немного, в основном одни ополченцы, — последнее слово Титу Атаучи буквально выплюнул, — За какой конец держать боевой топор — знают, да только боевого опыта никакого. Потому единственный возможный для него вариант действий — тот, что мы обсуждали с самого начала. С той разницей, что теперь Уалтопа находится в более выгодном положении. Уничтожать Томебамбу не придется.

— Хоть что-то хорошо, — заметил я, — Кстати, как далеко от нас находятся основные силы?

— Согласно последним донесениям, передовые части Южной армии Топы Атау находятся в четырех днях пути к югу, — ни секунды не задумываясь, ответил Титу Атаучи, — Впрочем, сама армия разделена на три отдельные части, двигающиеся на расстоянии двух дней пути друг от друга.

“Что ж, вполне понятно, — подумал я, — Общая численность армии — двенадцать тысяч. То есть если выстроить всех солдат в колонну по пять человек — выйдет километра три с половиной. Добавить к этому обоз из каравана лам — получится еще раза в два больше. Итого получается колонна длиной километров десять, а то и побольше, что достаточно неудобно. Да и где, спрашивается, размещать на ночлег такую толпу народа? Места около тамбо попросту не хватит”.

— Как, кстати, настроения в войске? — поинтересовался я.

— Рвутся в бой, — усмехнулся генерал, — Уверены, что с новым оружием им не страшны никакие враги.

— Это хорошо, — ответил я, — Полпути нами уже пройдено. Скоро у них появится возможность испытать новое оружие в бою. А что у нас на границах?

— Да пока все спокойно. Дикари, правда, явно заметили ослабление приграничной группировки, но активных действий пока не предпринимают. Впрочем, пока они, как и наши крестьяне, заняты сельскохозяйственными работами, так что до Месяца Праздника Солнца бояться их особо нечего. Впрочем, я уверен, что с громовыми трубами приграничные гарнизоны сумеют отразить нападения.

(Тауантинсуйу, Томебамба — Амбато. Март — май 1529 года)

От Томебамбы до Амбато — 230 километров. Часки донесут новость на такое расстояние чуть больше, чем за полдня. Человеку, едущему куда-то по своим делам — десять дней. Казалось бы, за то же время может сюда добраться и инкская армия — дневной переход ее составляет 23 километра. Вот только начиная с Хункаля — деревушки, расположенной чуть севернее Каньяра — древней столицы государства каньяри — начинались районы проживания откровенно враждебных инкам племен. Завоеванные Тупаком Инкой Юпанки более тридцати лет назад, они до сих пор так и не смирились с потерей своей независимости. Хотя какая к Супаю независимость, если они были подвластны царству Киту — то есть племени кара? Да их вожди должны были быть благодарны инкам за их приход! Вот только, в отличие от царей Киту, инкам не нужна была обладающая реальной властью местная знать. Став кураками, они мгновенно лишались ее, сохраняя при себе лишь некоторые ритуальные функции. И если в более южных районах большинство курак сравнительно спокойно смирилось с этим (хоть и не все, честно признался себе Уалтопа), то здешние затаили на инков злобу. А нам теперь все эти неприятности…

Так что поход на Амбато не был легкой прогулкой по не занятой противником территориям. Местные жители делали все возможное чтобы замедлить продвижение инкской армии. Чунчи — Пумальякта — Гуасунтос — Тиксан — Гуамоте — Флорес — Пунин — Кача — Ярукиэс — Риобамба. Казалось, что в этих местах все вымерло. Склады на тамбо и в деревнях пустовали, большинство мостов было разрушено, дорогу кое-где перекрывали завалы. Не работала даже почта — гонцы-часки отсутствовали на своих постах. Порой у Уалтопы даже создавалось ощущение, что они уже не в Тауатинсуйу, а где-то в совершенно диких местах далеко за границей страны. И, чтобы добраться до цели, армии приходилось останавливаться и расчищать дорогу, восстанавливать мосты и лишь после этого продолжать движение. Отправленный же в Томебамбу гонец (точнее, на всякий случай, несколько гонцов) должны были передать приказ об отправке имевшихся в резерве часки для восстановления почтового сообщения в уну Кито.

Впрочем, этим неприятности не заканчивались. Несколько раз их кто-то обстреливал из леса, но попытки прочесывания ничего не дали — местные знали свои леса намного лучше. Потери, впрочем, были невелики, но это заставило воинов постоянно носить при себе щиты. А под Тиксаном пришлось встать — прошло двадцать дней и запасы продовольствия подходили к концу. А ведь он рассчитывал добраться сюда за четыре-пять дней — вот только китонцы отреагировали неожиданно быстро. Теперь же нужно было решать, что делать дальше. Пополнить продовольствие в деревнях — на это можно было и не рассчитывать. Хоть какое-то количество еды там еще было, на прокорм армии его все равно не хватит. Да и самим крестьянам тоже что-то есть надо — в том, чтобы заморить их голодом, наместник не был заинтересован. А мобилизационный резерв пропал подчистую. Именно сейчас он вдруг в полной мере понял, чего хотел до этого сделать сам Сапа Инка. Являясь в деревни, Уалтопа первым делом требовал позвать к нему камайока или старейшину — но их неизменно не оказывалось на месте. И вот сейчас повторялось то же самое.

— Так куда они делись? — глядя на столпившихся на небольшой площадке полсотни мужиков, еще раз спросил наместник.

— Да мы почем знаем? — вновь ответил один из мужиков, — Приказали им — вон и отправились куда-то.

— А почему склады с продовольствием пусты? Почему разрушены мосты? Почему не работает почта?