В марте элитные курсанты предыдущего года сошлись в последнем турнире. Когда старший курсант Воло пустил в дело свой знаменитый удар, Сольтилина преклонила колено, прямо как сейчас Кирито… но затем…

— У-у… о-о-о! — вновь взревел Кирито. Чёрный меч ещё раз осветил комнату ярким нефритовым светом.

Повтор тайного приёма — грандиозный манёвр, принёсший Лине победу над Воло в решающей битве.

Как правило, тайные приёмы прерываются после первого же неправильного движения. Но есть исключение: если клинок возвращается назад точно по траектории удара, то приём очень долго можно удерживать в подвешенном состоянии. Лина узнала об этом, когда наблюдала поединок Кирито и Воло, и за оставшиеся перед турниром две недели разучила комбинацию из пары «Кольцевых воронок».

Сразу после турнира она выпустилась из академии, поэтому не успела научить манёвру даже Кирито, своего пажа. Другими словами, Кирито хватило всего раз увидеть его в действии, чтобы взять на вооружение.

Вот каким должен быть настоящий паж. Вот настоящий дух мечника!

Из левого глаза Юджио выкатилась слеза. В ней было и восхищение прекрасным приёмом, и досада на себя, что не успел как следует освоить меч. Замутнённым взглядом он смотрел, как вторая «Кольцевая воронка» переломила меч Райоса пополам… и отрубила старшему курсанту ладони и запястья.

Райоса отбросило назад. Он с размаху сел на ковёр и бессмысленным взглядом посмотрел на сжимающие обрубок меча ладони, упавшие рядом.

Наконец его взгляд опустился на собственные руки. Белые конечности, тянущиеся из рукавов алого халата, заканчивались чуть дальше локтей. Из гладких срезов хлестала кровь, быстро заливая грудь и живот Райоса.

— И… не-е-е-е-е-е-е-ет!!! — истошно завопив Райос, широко раскрывая рот и глаза. — Мои руки! Руки-и-и-и! Кровь, я истекаю кровью!

Хотя сам Райос приказал Гумберту не кричать, когда тому отрубили руку, оказавшись в той же самой ситуации, он не смог сохранить хладнокровие. Бешено вращающиеся глаза вскоре заметили Гумберта.

— Гумбе-е-е-е-ерт! — Райос пополз к нему на коленях. — Кровь! Останови её! Развяжи шнур, перевяжи мои раны!

Гумберт, обычно беспрекословно исполнявший все приказы Райоса, сейчас не смог подчиниться: левая рука, завязанная красным шнуром, до сих пор пульсировала.

— Н-не могу! Если я развяжу его, моя Жизнь снова будет уменьшаться!

— Что-о?! Гумберт, я приказываю тебе немедл…

Крик Райоса вдруг оборвался. Они связали Тизе и Ронье двумя шнурами, один из которых сейчас останавливал кровь Гумберта. Чтобы перевязать Райоса, понадобятся оба, однако рана Гумберта ещё не зажила, и, если развязать шнур, она снова начнёт кровоточить, лишая его Жизни. А беспричинное уменьшение Жизни другого человека без его согласия запрещено Кодексом.

— Но… моя кровь… Гумберт, ты… Кодекс… но… Жизнь…

Срывающимся голосом Райос выкрикивал бессвязные слова. Его блуждающий взгляд метался, останавливаясь то на кровоточащих ранах, то на шнуре, который был намотан на руке Гумберта.

Райос Антинус, наследник семьи третьего ранга, должен был сделать выбор между Жизнью и Кодексом Запретов. Обладая невероятно раздутым самомнением, он превыше всего ставил собственную Жизнь. Но в то же время он не мог пойти против Кодекса Запретов — ведь в этом случае аристократ становился таким же преступником, как Юджио, которого он только что пытался казнить.

— А-а-а-а… Кодекс… Жизнь… Кровь… Кодекс…