«Голубая роза», как заговорённая, устремилась прямо к локтю Гумберта. Юджио почти не ощутил сопротивления, и мгновением позже отрубленная половина левой руки перевернулась в воздухе и упала на дорогой ковёр.

Ненадолго повисла тишина, никто не двигался и не подавал голоса. Юджио застыл с устремлённым вперёд клинком, ощущая лишь боль в потерянном правом глазу.

Наконец из обрубка левой руки Гумберта хлынул поток крови. Почти вся она падала на переливающиеся перламутром простыни, но отдельные капли всё же долетали до Юджио, покрывая его форму слева чёрными пятнами.

— A… a-a-a… а-а-а-а-а-а!!! — раздался следом истошный вопль Гумберта.

Глаза и рот были широко раскрыты, он таращился на хлещущую кровь.

— Р… рука… моя рука! Кровь… так много крови! Моя Жизнь… она уменьшается!!!

Он тщетно сжимал культю, но кровь не останавливалась и заливала простыню. Гумберт придвинулся к Райосу.

— Г-господин Райос! Заклинание! Нет, обычные уже не помогут… умоляю, поделитесь Жизнью!

Райос увернулся от окровавленной правой руки и спрыгнул на пол. Тизе и Ронье лежали неподвижно и смотрели пустыми глазами, словно не понимая, что происходит.

— Господин Райос, дайте Жи-и-и-изнь!!! — вновь завопил Гумберт.

— Не кричи, Гумберт! — Райос смотрел на него изумлённо, но без жалости. — Потеря одной руки тебя не убьёт… я читал про это в книге. Возьми шёлковый шнур и останови кровь.

— Н-но…

— Важнее другое. Гумберт, ты видел?

Тот схватился за верёвку, которой были связаны ноги девушки, и с перекошенным лицом принялся обматывать руку. Райос отвёл от него глаза и смерил взглядом Юджио, всё ещё стоявшего с вытянутым после удара мечом. Аристократ несколько раз облизал изогнутые в ухмылке губы.

— Твою руку отрубил меч этого деревенского болвана. Как чудесно… Я никогда не видел, чтобы кто-то настолько нарушал закон. Я ожидал от него самое большее грубости… но не нарушения Запрета! Просто великолепно! — Райос подошёл к стене напротив кровати, даже не удосужившись запахнуть халат, и снял с неё большой меч в красных кожаных ножнах. — Как правило, судебное право аристократов применяется лишь к младшей знати и жителям владений… но опасные преступники, нарушившие Кодекс, тоже попадают под него!

В его голосе слышалось даже больше возбуждения, чем когда он пытался овладеть Тизе. Райос звонко расчехлил клинок, взял в правую руку и занёс блестящее, словно зеркало, лезвие над головой.

В этот момент за окном грянул оглушительный гром. Фиолетовая вспышка молнии отразилась в лезвии и попала в левый глаз Юджио. Очевидно, что Райос Антинус намеревался этим клинком прямо сейчас осудить Юджио, а именно казнить, но Юджио не мог пошевелиться. Мысли о том, что он нарушил запрет, лишился правого глаза вместе с загадочной печатью и ударил Гумберта собственным мечом, обрушились на него таким потрясением, что он не мог даже пошевелиться, не говоря уже о защите.

— Хе-хе-хе… Жаль, курсант Юджио, ведь я с таким нетерпением ждал поединка с вами на турнире в следующем месяце. Не думал, что мне придётся распрощаться с вами вот таким образом, — проговорил он голосом, в котором слышалась безумная радость, и приблизился к юноше на пару шагов.

Юджио взирал замутнённым левым глазом на высоко занесённый клинок.

«Я должен сдвинуться: нельзя, чтобы меня здесь убили», — крутилась в голове мысль, но внутренний голос призывал смириться. С мечтой стать рыцарем единства и встретиться с Алисой уже можно было распрощаться навсегда. Верный меч пролил кровь человека — Юджио стал преступником. Тем не менее он всё-таки спас Тизе и Ронье: вряд ли Райос и Гумберт осмелятся после всего притронуться к ним хоть пальцем. А значит, в ужасном грехе, который он совершил, есть что-то хорошее.