Карие глаза Асуны неуклюже сдвинулись и сфокусировались на невидимом мне слове.

— Ки… ри… то, — по очереди обронили блестящие губы три слога. — Кирито? Это твоё имя?

— Ага.

— Надо же… И оно тут было с самого начала?.. — прошептала Асуна и вдруг вздрогнула.

Тут уже и я вспомнил, что так и не убрал ладонь с её щеки. А ведь эта поза — тоже своего рода начальное движение, только для…

Я мигом убрал руку, Асуна резко отвернулась… а через несколько секунд мне послышалось «хи-хи-хи». Неужели она смеётся? Та самая оверкильщица кобольдов и обладательница сверхмощного «Прямого выпада»? Мне страшно захотелось увидеть её лицо, но я изо всех сил сдерживал себя.

К моему сожалению, смех быстро прекратился, и Асуна тихо заговорила:

— На самом деле, Кирито, я пошла за тобой, чтобы поблагодарить.

— За булку со сливками и ванну? — на автомате переспросил я.

— Нет! — выпалила она и быстро добавила: — Хотя… и за них тоже. Да… много за что. Спасибо тебе за всё. У меня в этом мире… впервые появилось что-то, к чему хочется стремиться.

— О… и что же? — покосился я на неё, но ответ был кратким.

— Секрет, — с мимолётной улыбкой произнесла она, поднялась и отступила на шаг. — Я буду делать всё возможное. Я постараюсь выжить и стать сильнее, чтобы однажды добраться туда, куда стремлюсь.

Я кивнул, не оборачиваясь.

— Ага… Ты точно станешь сильнее. И я не только про меч — в тебе дремлет огромная, бесценная внутренняя сила. Поэтому… ни в коем случае не отказывайся, если тебя однажды позовут в гильдию. Нельзя добиться всего, играя в одиночку…

Несколько секунд я слышал лишь дыхание Асуны. Наконец она ответила — но не то, что я ожидал:

— При следующей встрече расскажешь, как ты умудрился вытащить меня из лабиринта.

— Ладно…

«Да проще простого», — хотелось мне сказать, но я проглотил эти слова.

— Понял, — добавил вместо этого, а потом вспомнил ещё кое о чём. — Кстати… Я ведь должен договорить то, что пытался сказать перед позавчерашним совещанием…

Да, сейчас настало время рассказать ей обо всём. Пора признать, что часть ответственности за ужасную смерть двух тысяч человек и за её мучения на грани отчаяния лежит на эгоистичном бета-те… в смысле, на битере.