── Смотри, это — город.
Она гордо сказала это бежавшей позади крысе, но к несчастью, ту это не сильно впечатлило.
"Ки-кии."
── Странно. И в таком месте есть орехи?
── Конечно, и много. Даже если мы вместе будем их есть целый год, количество не сильно уменьшится.
── Правда? А ничего если я немного возьму для отца, матери и сестры?
── Хорошо, я попрошу чтобы дали и для твоей семьи.
Так они и переговаривались на бегу.
Возможно, именно поэтому Цукигаке слишком поздно заметила, что в воздухе присутствует иной запах, кроме вони разложившихся овощей.
Почти в тот же самый миг, когда она заметила, крыса издала сигнал опасности "Кйи!"
Справа вышла длинная и тощая — но всё равно побольше размером, чем Цукигаке — тень и преградила им путь.
И снова это был зверь, что она видела впервые. Худые бока и хвост, конечности короткие, но жилистые. Лишь удлинённый нос и глаза были белыми, всё остальное было тёмно-серым.
Цукигаке осторожно обратился к зверю, молча ступившему на дорогу.
"Кю-ру-ру-ру..."
── Дай пройти. Нам просто нужно попасть в город.
Но серый зверь ничего не ответил, лишь продолжал смотреть Цукигаке прямо в глаза своими горящими красным зрачками.
Пока она раздумывала, что же предпринять, слева и справа раздался тихий звук. Из-за мёртвых стеблей появились ещё такие же звери. Четверо. Двое из них почти незаметно обошли Цукигаке сзади, окружив её; вместе с первым появившимся зверем теперь их стало пятеро.
"Тогари-ханагума"3 — так звали серых зверей обитатели частных территорий, когда-то работавшие в этом поле, и всякий раз это название произносилось с ненавистью. Это были всеядные ночные твари, так что по ночам они поедали урожай с полей. С разрешения надзирателя, обеспокоенные фермеры решили выпускать на поле по ночам больших собак. Собаки храбро защищали поля от ханагум и уменьшили нанесённый урожаю вред, но иной раз случалось, что несколько ханагум собирались в группы и нападали на собак, даже убивали их.
Однако, те, кто год назад были освобождены от статуса крепостных, забрали собак с собой когда разъезжались по Центории и её окрестностям. После того, как все, кто работал в поле, исчезли, поле оказалось заброшенным, и практически все растения высохли, даже те, что всё ещё продолжали плодоносить в течение полугода. Большинство тогари-ханагум, лишённых корма, умерли с голоду — животные Подмирья имели определённый ареал, и не могли выбраться за его пределы — однако, некоторые из них, от природы обладавшие более высоким значением инстинкта выживания, как-то ухитрились продержаться, поедая забредавших на поле мелких животных, насекомых, на которых они бы раньше и внимания не обратили, и тела своих сородичей. Однако, пищи всё равно не хватало, они были вечно голодны и свирепы.
Наконец, в тот момент, когда окружившие её ханагумы начали издавать низкое "Г-р-р-р…", Цукигаке осознала угрозу.