Я не могла понять, что произошло. Это казалось слишком сюрреалистичным, как что-то из фильма, что-то, что не могло произойти прямо перед моими глазами.
— Нет, — взвизгнула мать.
На этот раз ей удалось оторваться от своего похитителя.
Она бросилась к отцу и упала на колени. Она беспомощно похлопала его по груди, словно хотела разбудить.
Всё выглядело так, будто она искала его бумажник, и в какой-то ужасный момент что-то вроде смеха хотело вырваться из меня, но в тоже время моё горло так сжалось, что едва ли можно было набрать достаточно кислорода в легкие, и, возможно, это было бы не самым худшим на данный момент.
Мать положила голову отца к себе на колени, но когда она отдернула руки, они были покрыты кровью и чем-то белым.
Моё зрение затуманилось, и желчь поползла вверх по горлу.
Я сглотнула, заставляя себя сохранять лицо среди ужасных существ, окружающих меня и мою семью.
Почему-то я посмотрела на свои руки, будто они тоже могли быть в крови. Но они не были, и после мгновения облегчения я не могла не задаться вопросом, каково было бы, если бы кровь Фальконе покрыла мои руки, каково было бы отнять у него жизнь, как он сделал с отцом.
Я подозревала, что это будет чудесно, и меня пугало, что я просто задумалась об этом.
— Твоя работа здесь закончена, Гроул. Майк и Мимо позаботятся об остальном. Возьми свою награду и наслаждайся ею. Уверен, она развлечет тебя на какое-то время.
Я не сразу поняла, что он говорит обо мне.
Прежде чем я успела среагировать, передо мной возник Гроул, массивный и высокий.
Мой взгляд метнулся к его лицу, но выражение его глаз заставило меня отшатнуться, и вместо этого я уставилась на его грудь.
Он схватил меня за руку.
Его хватка была крепкой, почти болезненной, но я не отстранилась.
Позади него моя мать всё ещё стояла на коленях рядом с отцом, с ужасным пустым выражением на лице, которого я никогда раньше не видела.
Гроул подтолкнул меня к двери, и когда я не отреагировала, он потянул меня за собой.
Полные слёз глаза Талии встретились с моими.
Я попыталась вырваться из хватки Гроула, но он будто не был человеком.