Я не могла перестать смотреть на него, хотя и хотела. Мне было необходимо сделать это, но я замерла.

В конце концов, он снова перевёл внимание на дорогу.

Я вздрогнула и опустила голову, пока мой лоб не уперся в прохладное окно.

В голове гудело. Я никак не могла собраться с мыслями. Взять себя в руки.

Мне нужно было найти выход из этой ситуации.

Но мы уже замедляли ход, сворачивая в обшарпанный жилой район. Краска на большинстве фасадов облупилась, а передние дворы были завалены мусором.

На нескольких подъездных дорожках были припаркованы машины без шин и с разбитыми стёклами. Они бы уже никуда не смогли поехать.

Гроул остановил машину перед свежевыкрашенным гаражом, и вылез наружу.

Прежде чем я успела придумать план, он оказался рядом со мной и открыл дверь. Он схватил меня за плечо и вытащил.

Мои ноги едва держали меня, но ему, казалось, было всё равно.

Он повел меня вокруг машины по потрескавшемуся тротуару и заросшей лужайке перед домом.

Группа подростков, собравшихся через два дома, слушала музыку и курила, а на другой стороне улицы женщина в грязной майке и татуировках, змеящихся по рукам, выбрасывала мусор, и выглядела так, словно вот-вот родит.

Я открыла рот, чтобы позвать на помощь.

Гроул выпустил хриплый вздох.

— Давай. Кричи. Они не помогут тебе. У них свои проблемы.

Я замешкалась.

Подростки и женщина смотрели на нас, наблюдая, как Гроул тащит меня к его дому, и даже не глазом не моргнули.

Даже кровь на Гроуле, казалось, не шокировала их. В их выражениях было смирение, оно, казалось, сочилось из их пор. У них не было сил заботиться о себе, контролировать свою жизнь, бороться за своё будущее, не говоря уже о моём.

Но я всё равно умоляла их глазами, надеясь. Всё ещё надеясь после всего.

Женщина первой отвела взгляд и вернулась в свой дом, через несколько мгновений подростки вернулись к тому, чем занимались.